Вихри перемен
Шрифт:
Вовремя он позвонил, этот рыжий, с конопушками, слегка циничный, но надежный бес-искуситель. Сейчас у Анатолия как раз такое время, когда до получки еще далеко, а все надбавки за сложность, секретность, дежурства давно съедены. И как говорится, «хоть клади зубы на полку».
На встречу он шел напрягшись. Все думал: «А что, если друг предложит что-нибудь такое, на что не позволит пойти честь офицера? Не зря же он направил его на эти курсы. Будь они не ладны…»
Встретились, как и договорились, у метро.
Алексей в модном осеннем прикиде. Невиданная роскошь – кашемировое пальто. Классные, высокие
Анатолий попроще – китайский синий пуховик (якобы качественный), ботинки на толстенной подошве – армейские берцы. Вязаная черная шапочка.
В общем, одет слегка не по осеннему сезону. Надо бы кожаную куртку, что Дубравин привез ему из Китая. Но с курткой случился конфуз. Хоть куплена она была в центре Пекина, однако же после первого дождя с нее потоками стекла черная краска. А через неделю прорвались карманы. Они были сшиты изнутри из марли. Надо ли вспоминать, что на третий день оторвались и ушки у всех замков?
В те годы московская мода менялась очень даже быстро. И зависела, конечно, не от усилий дизайнеров, а от размера кошелька. Бедные одевались на китайском рынке: кожаные куртки, брюки-слаксы, кроссовки, фальшивый «адидас».
Чуть выбился в люди – турецкая дубленка, кожаный портфель, фирменные джинсы.
У кого мошна туга – переходит на Европу – Италия, Испания. Модные бренды. Фирменные пиджаки.
– Привет, дружище! – радостно улыбается во все тридцать два зуба Алексей. – Чего такой смурной?
– Да так! Думаю много! – отвечает, стараясь скрыть свою тревогу, Анатолий. – Зачем звал?
– Дело есть. Завтра у нашего шефа встреча. В такой конторе, называется «Логоваз». Может, слышал?
– Нет! Не знаю! – отвечает с замиранием сердца Анатолий.
– Там штаб-квартира одного господина. Мы сейчас готовимся к визиту. Собираем оперативную информацию. Так вот, у него охрана из чеченцев. Любит он понты разводить. И пальцы гнуть.
– Ну а я-то тут при чем?
– Наш тоже не хочет, как говорится, «ударить лицом в грязь». Вот и собираем побольше бойцов. Да повнушительнее. Я подумал, что ты тоже можешь пригодиться. Мало ли какие финты они там могут начать выкидывать. А действующий сотрудник органов с настоящими документами – это вам не «хухря-мухря». Будь наготове. Оружие я тебе завтра выдам.
«Ты бы хоть рассказал, у кого работаешь?» – думает про себя обиженно Казаков. – Я же тебе не шестерка!»
– Ну, мой шеф раньше был то ли актером, то ли торговцем. Но сейчас он создал свое телевидение. Видел, наверное.
– А на какие шиши? – все еще топорщась, спрашивает Анатолий.
– Взял большой кредит в банке. Он корешится с Лужковым, да и Виктор Степанович его жалует.
– Ясно! Безвозвратные кредиты! А едем-то к кому?
– Ну, это колоритная фигура! Хочет создать народный автомобиль. Сам торгует машинами. Вазовскими «Жигулями». Схема простая, как все гениальное. Автоваз все еще торгует машинами за границей. По заниженным ценам по сравнению с Россией. Вот он и придумал такой трюк. Его «Логоваз» берет «Жигули» по низкой заграничной цене, а продает их здесь по рыночной. Разница оседает у него в кармане. Говорят, он подарил дочурке «самого папы» новенькую
– А зачем столько охраны? Он же просто мелкий жулик!
– Ну, знаешь, трения у них. А мы вроде тоже следом.
– Вечная история. Гвардейцы кардинала – мушкетеры короля!
– Во-во! Ну, ты будешь? На тебя рассчитывать?
– А куда я денусь?
– Давай!
– Давай!
Прощаясь, Анатолий заметил, что на «шестерке» у Алексея стоят «блатные номера» той серии, которую выдают только машинам спецслужб. Значит, не теряет он свои связи не только с ним.
У входа в роскошный офис «Мой-банка» стоит целая вереница машин. Впереди длинный тюнингованный шестисотый «мерин» с удлиненной задней дверью и затемненными стеклами.
Второй – черный, полноприводный, квадратный «Гелендваген». Для охраны. Следом – восьмерка «ауди». И какой-то большой американский «Додж» с диваном вместо задних сидений.
Все чин-чинарем. Челядь в черных костюмах с оттопыренными полами толпится у машины.
Анатолий жалеет о том, что пришел в кожаной куртке: «Эк, я промахнулся с нею! Видно, мода уже переменилась!»
Он спрашивает старшего охранника, где Алексей. Тот показывает ему на вход. Но, едва только Казаков подходит к стеклянной двери, как она автоматически открывается и оттуда выскакивает его друг. Следом за ним еще двое. Все в костюмах.
Разглядев, что Казаков одет не по форме, Пономарев только крякает от досады, но, видно, поняв, что сам виноват, машет рукой и говорит:
– Садись в «Гелендваген». Рядом с водителем.
Машина ошеломляет Анатолия. Черное кожаное спортивное сиденье, в котором плотно утопаешь. Ноги упираются в ворсистый ковер. Чувствуется роскошь простой отделки. Пахнет новой кожей и каким-то чудным цветочным дезодорантом. Словно в парикмахерском салоне.
Водитель тугой, плечистый, круглолицый парень – явно тоже из бывшего гаража ЦК, дружелюбно протягивает руку первый:
– Петр!
– Анатолий!
– Куда сегодня едем? Не знаешь? А то объявили большой сбор. Вон, какой кортеж собрали!
– Да, к какому-то Березовскому! В дом приемов! Там у них что-то вроде клуба, – щеголяет своей осведомленностью Анатолий.
– А-а!
– Едем демонстрировать силу. Этакая полудружеская «демонстрация флага»!
– А-а!
– Потому и собралась такая вот бригада!
– А-а!
– Вон, гляди, уже твой шеф выходит!
И они через боковое тонированное стекло видят, как из офиса, из распахнувшихся зеркальных дверей высыпает кучка народу. Посреди нее сверкает золотом оправы очков на горбатом носу сам Гущинский.
«Кто они, эти люди? – глядя на то, как услужливо открывают двери, бережно подсаживают «великого человека» мордовороты и шкафы в черном, думает капитан. – Как? Каким чудесным образом они вдруг ни с того ни с сего оказались владельцами всех этих прекрасных офисов, банков, “мерседесов”, на которых разъезжают по столице со своими “мисками”?