Вик
Шрифт:
О, черт возьми, нет.
— Эй, — позвал я ее. Ее ресницы заблестели, когда она встретилась со мной взглядом, и я произнес: — Это ерунда. Загвоздка. — Но мама не выглядела убежденной. На всем, что было святым, я поклялся: — Я позабочусь об этом. Все будет хорошо.
Мы продолжали ехать в тишине, и когда я подъехал к дому моего детства, я выпустил их. Тогда мама заметила, что я не захожу, и спросила:
— Куда ты уходишь? Входи. Я приготовлю тебе что-нибудь поесть.
Ни хрена. У меня была лучшая мама. Она заслуживала лучшего.
Я был должен ей.
— Я не могу, — тихо сказал я, а затем объяснил, — мне нужно поговорить с парнем по поводу работы.
И когда мама посмотрела на моего отца, я увидел, что они хотят протестовать. Но они не могли. Нам это было нужно.
— Будь осторожнен, — мягко предупредил мой отец.
Будь осторожен.
— Я буду. — И поскольку я знал свою мать, а это означало, что я знал, что ее беспокойство поглотит ее, я крикнул из окна: — Эй, ма. Знаешь, я подумал, давненько ты не делала медовик.
Тут же ее лицо просветлело.
— Ты хочешь, чтобы я его сделала?
Нет. Мне он даже не очень нравился. Торт был приторно сладким, но отнимал много времени и помог бы ей сосредоточиться на чем-то другом, а не на бремени.
— Ага.
Легкая улыбка изогнула ее губы, и она пообещала.
— Я сделаю его прямо сейчас, и ты можешь поесть немного перед сном.
— Идеально. — Я смотрел, как она уходит, прежде чем окликнуть ее: — Спасибо, мама.
Отец стоял с пассажирской стороны моей машины, засунув руки в карманы. Его губы сжались, и выражение его лица стало унылым, когда он прошептал:
— Ты хороший человек, сын мой.
Был ли я хорошим?
Я не был так уверен.
— Увидимся позже, пап. — Я включил заднюю передачу и, выезжая с подъездной дорожки, предупредил: — Не съешь весь мой торт.
Отец усмехнулся, а я ухмыльнулся в ответ, потому что никому из нас он не нравился
К тому времени, как я добрался туда, я наполовину обезумел от опасений.
Мне нужно было это исправить. Мне нужно было сделать это быстро. И я знал только одного человека, который мог бы указать мне правильное направление.
Поэтому, когда я остановился, вышел из машины, подошел к входной двери и поднял руку, чтобы постучать, то замер, когда она распахнулась.
Ада встретила мое хмурое лицо безмятежной улыбкой.
— Я видела вас в окно, мистер Вик. Пожалуйста, войдите. — Я вошел, и она добавила: — Он в своем кабинете.
— Спасибо, Ада.
Я прошел по коридору к кабинету Саши и постучал. Он казался рассеянным, когда давал разрешение войти, и я вошел. Не говоря ни слова, я сел на гостевое сиденье прямо напротив него и стал ждать его внимания. Он посмотрел на меня, и его бровь приподнялась при виде меня. Наверное, я не слишком хорошо скрывал свои эмоции.
— Виктор. Ты выглядишь дерьмово.
Отлично. Я нахмурился и легко произнес:
— Да пошел ты.
Губа Саши дернулась, прежде чем он спросил:
—
Ну, дерьмо. Не было простого способа спросить об этом. Он ожидал объяснений, когда единственное, что я должен был дать, никого не касалось.
— Послушай, я не хотел, чтобы до этого дошло, но я знаю, что у тебя все еще есть контакты среди фирм, и… — я немного помедлил. — Я нуждаюсь в работе. — Бровь Саши опустилась, когда я продолжил. — Быстро. Беспорядочно. Высокая оплата. — На случай, если он не понял, о чем я, я провел рукой по лицу и добавил натянуто: — У тебя есть связи?
Саша долго молчал, а когда заговорил, то сказал все то, что я надеялся, что он не скажет:
— Сколько тебе нужно, брат? Я первым делом пойду в банк и разберусь с тобой. — Но я уже мотал головой, а когда он спросил: — Что у тебя за беда, Вик? — Я издал едкий смех.
На кончике моего языка вертелось желание выкрикнуть несколько отборных ругательств, но я сделал глубокий вдох и подавил порыв, оглядев его офис, прежде чем медленно выдохнуть и сказать:
— Мне нужны деньги, но я не беру у своих. — Как только он открыл было рот, чтобы возразить, я оборвал его взмахом руки. — Не подлежит обсуждению. Если ты можешь помочь мне, дав мне имя, я был бы признателен, но это проблема, о которой мне нужно позаботиться самому, и, как мужчина мужчине, я надеюсь, что ты уважаешь это.
На мгновение показалось, что он воюет сам с собой, но, немного подумав, Саша открыл ящик, полез в него и вытащил визитную карточку. С легким вздохом он перевернул карточку, взял ручку и начал писать, пока говорил.
— Есть один вариант. Довольно новый. Безрассудный. Из тех психов, которые бегают по-крупному и изо всех сил, сводят счеты и стреляют до того, как заговорят. У них репутация диких, потому что… ну, так оно и есть. — Он продолжал записывать то, что мне нужно. — Главный парень — Роам.
Роам.
Никогда о нем не слышал.
Саша протянул мне карточку между двумя пальцами, и когда я потянулся за ней, он отвел ее из досягаемости.
— Есть и другие способы.
Нет, их не было. Я пытался. Я действительно старался. Это был мой последний шанс.
Мой взгляд, должно быть, передал мою позицию, и когда он понял, что я не собираюсь сдаваться, он еще раз предложил визитку. Как только она оказалась у меня в руках, я перевернул ее и увидел, что Саша написал на ней имя Роам и номер телефона. Больше ничего.
— Кто эти ребята?
И когда Саша ответил: «Ученики», я вскинул голову.
Извините, что за черт?
Широко раскрыв глаза, я не был уверен, что правильно его расслышал.
— Те самые ребята, которые подожгли тот дом?
Мне не нужно было уточнять. Это была огромная история. Крутилось в новостях месяцами. Кто-то должен был что-то увидеть. Полицейские искали свидетелей, но никто не хотел опознавать мужчин, которые ходили вокруг в замысловатых масках-черепах и дружках с нарисованными черепами. Их выбор оружия был варварским. Эти парни были чертовыми животными.