Вик
Шрифт:
Я чувствовал, что это приближается, но ожидание карты, которую он вытянет следующей, заставило меня выпрямиться.
— Тогда вот ты. — Роам даже не взглянул на карту, когда положил ее. Но мой взгляд застрял на нем, и моя челюсть сжалась. — Дурак.
Мужчина был кем-то вроде барда, одетый в тунику с цветочным узором. В руках он держал одинокий белый цветок, а его спутницей была маленькая белая собачка.
Он издевался надо мной.
Я так сильно сжал стакан, что думал, он разобьется.
Выражение его лица помрачнело.
— Довольно очевидно, не так ли? — Он посмотрел на карту
Гнев пульсировал в моих висках.
Боже. Возьми себя в руки. Не показывай ему, что он делает с тобой.
— Забавно, — сказал Роам, кладя колоду на стол и останавливая свой быстрый взгляд на трех перевернутых картах. — Ты думаешь, что выше нас, но все, что я вижу, это… — Его глаза остановились на мне, и жуткая, медленная улыбка расползлась по его губам. — Безрассудный, ущербный и безумный. — Он откинулся назад и уставился на меня. — Оказывается, в конце концов, мы не такие уж и разные.
Мы были. Я не был таким, как он. Я никогда не стал бы таким, как он.
Я бы не позволил ему добраться до меня. Я бы не стал. Я закончил.
Мы закончили.
Пустота его взгляда остановилась на мне, пока не стала граничить с дискомфортом. Глубоко вдохнув, он неожиданно отпустил меня без борьбы.
— Мне нужно кое-что сделать.
Мои брови слегка опустились, но я хотел убраться отсюда к черту, поэтому встал и повернулся, чтобы уйти.
Его глаза не отрывались от меня.
— Увидимся, Виктор.
— Да, — сказал я ему, открывая дверь и выходя.
Вряд ли, придурок.
Глава 30
Настасья
Было чуть больше часа ночи, когда мы вернулись из торгового центра. В середине разговора я открыла дверь и вошла в свой дом, а Аника следовала за мной. Мое сердце согрелось от ее легкой улыбки, и я впервые за несколько месяцев обрела утешение, зная, что, через что бы она ни проходила, она, казалось, была сильнее своих демонов. С тех пор как неделю назад она узнала о ребенке, она казалась счастливее. И хотя это было непреднамеренно, я была вне себя от радости дать ей что-нибудь, чтобы отвлечь ее от ее беспокойных мыслей.
— Как ты думаешь, кто это? — спросила она солнечно, улыбаясь от уха до уха, пока мы шли по коридору с нашими сумками с покупками. — Я знаю, что это далеко не точно, но слышала, что женщины просто знают… ты, — она вставила воздушные кавычки, — «знаешь»? Что ты видишь в своем воображении, когда представляешь малыша, что ты видишь?
Это было странно. Неделю назад я думала о том, покупать или не покупать робот-пылесос. А теперь у меня была сумка с подставкой для унитаза (прим. — англ. squatty potty — подставка перед унитазом для испражнения в унитаз на корточках), потому что я видела фотографии. Вик был толстым ребенком с толстой головой. Итак, вы знаете… приоритеты.
Но среди всего странного, непривычного и сбивающего с толку я была благодарна, что мне есть
С каждой секундой, с каждым часом я все больше и больше влюблялась. Я не могла дождаться встречи с ним. Или с ней.
— Я не знаю. Я вижу обоих. Это меняется от мысли к мысли, — сообщила я, когда мы направились на кухню. — Думаю, неважно, что я думаю. Доктор Хенли сказала, что мы можем записаться на генетическое тестирование через четырнадцать недель. — Я улыбнулась в ответ ее восторженному лицу, прежде чем обернуться. — Мы скоро узнаем, Ан…
Мои ноги остановились, и сердце резко упало в тот момент, когда мой взгляд замер на незваных гостях, стоящих в моем доме. Аника врезалась мне в спину, и я, спотыкаясь, сделала шаг вперед. Белый шум гудел на такой высоте, что у меня могла пойти кровь из ушей, но, похоже, никто больше его не слышал.
О черт.
Мои глаза расширились при виде двух мужчин, стоящих спиной к каждому входу, черепа, нарисованные на их лицах, были текстурироваными и потрескавшимися. Они стояли высокие, непоколебимые, и один из них медленно, настороженно посмотрел на меня так, что у меня побежали мурашки.
Я сразу же узнала их по той ночи в клубе, но до сих пор понятия не имела, кто они такие.
Никто не сказал ни слова. Я была почти уверен, что перестала дышать. И через мгновение мой взгляд был прикован к мужчине в угольно-сером, сшитом на заказ костюме, этот мужчина рылся в моих шкафах.
Легкий вздох вырвался у Аники, и когда ее тело прижалось к моему, она сжала мою руку достаточно сильно, чтобы привлечь мое внимание. Я оглянулась назад, за ее спину, чтобы обнаружить еще двух головорезов-скелетов, блокирующих дверь туда, откуда мы пришли.
Мы были загнаны и попали в ловушку.
Замечательно.
— Нас, — прошептала Аника, украдкой поглядывая на человека за стойкой. Когда ее испуганные глаза встретились с моими, она на мгновение задержала их. Ее пальцы сжались вокруг моих. Все, что ей удалось сделать, это едва заметно покачать головой и произнести губами: — Все плохо.
Да. Ни хрена себе, детка. Я вроде как сообразила.
Мой желудок сжался от ужаса, но, когда я переключила свое внимание на мужчину в костюме, я с любопытством, широко раскрытыми глазами наблюдала, как он открывает шкафы и ящики, прежде чем взять буханку хлеба из моего холодильника и бросить ее на столешницу.
И тогда он заговорил.
— Это все усложняет, — низким голосом произнес он, доставая арахисовое масло и желе и кладя их рядом с хлебом. — Я надеялся, что ты будешь одна.
Ему еще предстояло повернуться. Все, что мне удалось разглядеть, это его спину. С этого ракурса я могла кое-что разобрать. Он был высоким и темноволосым. В одном ухе у него было маленькое серебряное колечко. Он был мускулистым. И его уверенность пугала.
— Кто ты?
Мой вопрос остался без ответа.
Мужчина занялся своими делами, достал немного хлеба и нож для масла, затем начал намазывать один ломтик арахисовым маслом.