Вика навлекла желание. Затерянные в мечтах
Шрифт:
– Виктория, а ты хорошо отметила, хотя тебе ещё год до юбилея! Так, я не буду ставить тебе прогул, но тебе придётся прийти завтра на работу.
Вика согласилась и завершила разговор. Перед её глазами на дисплее телефона была дата. «Восьмое апреля; пятница, – сосредоточенно произнесла она про себя. – Но год… это странно, почему стоит прошлый год?»
Она решила навестить родителей. В субботу они, скорее всего, отправились на дачный участок. Вика стала искать свитер, который ей подарила Тамара прошлым вечером, но, обыскав всю комнату, у неё не получилось найти его, хоть и сложно было не заметить предмет ярко-красного цвета.
– Невероятно! – воскликнула Вика. – Что происходит?
Она полезла в шкаф и стала искать блузку, которая была на ней прошлым днём. Ещё один предмет гардероба бесследно пропал. В итоге Вика надела джинсы, а поверх футболки накинула пиджак, и решительным видом отправилась на дачный участок. К
Подъехав к небольшому домику, она осмотрелась, но ничто не говорило о чьём-либо присутствии. Вика открыла ключом калитку и зашла на участок. Было непривычно видеть огород пустующим в такой ясный субботний день. Не придумав ничего другого, она всё же решила позвонить родителям и удостовериться в том, что с ними всё было в порядке. Услышав знакомый голос, она с облегчением выдохнула.
– Вик, привет, – тихо произнесла мать. – Как дела?
– Да неплохо… А… почему вы с отцом не на даче?
– Так сегодня же пятница, – удивилась мать. – Я на работе, конечно же. А почему ты спрашиваешь? Ты на даче сейчас? Взяла выходной?
– Вроде того… – неуверенно ответила Вика. – Я хочу задать странный вопрос, но ты не подумай ничего… Просто, вот мне интересно, потому что мне кажется, что я могла перепутать… Ты помнишь, что мы вчера делали?
Вика услышала неразборчивый ответ, возможно, прозвучало слово «секундочку». После этого она услышала шорох, за ним последовал звук стука каблуков о паркетный пол. На мгновение наступила тишина, но затем последовал чёткий ответ матери:
– Ой, ну как что? Праздновали твой день рождения! Ты забыла?
Вика убрала телефон от уха и проверила дату на телефоне. Убедившись в том, что ничего не изменилось, она тяжело вздохнула и спросила:
– Я помню, конечно, но вот твой подарок… Ты же помнишь, что подарила мне?
– Вик, ты там хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила мать. – Ты взяла отгул из-за плохого самочувствия?
– Со мной всё в порядке! – резко ответила Вика.
Ей не нравился тон общения, поэтому она сделала ещё один глубокий вдох и быстро выдохнула.
– Так, какие вчера были подарки, мам?
– Отец подарил термос, а я – шёлковый платок. Насчёт Тамары не уверена, по-моему, она тебе связала…
– Шарфик, – договорила Вика.
Именно такие подарки она получила на свой прошлый день рождения. Правда теперь Вика не могла понять, сколько же всё-таки лет ей исполнилось. Ведь не было сомнений, что у неё был юбилей.
– Мам, я перезвоню! – сказала она и завершила разговор.
Вика хотела присесть на пенёк от старой алычи, но на его месте всё ещё было дерево – сухое и увядающее. Тогда она открыла папку с фотографиями в телефоне и пролистала альбом до мая прошлого года; как раз тогда отец спилил дерево, и Вика помнила, что ей удалось запечатлеть весь процесс. В телефоне она не обнаружила подобных воспоминаний, зато была фотография той же алычи в середине апреля прошлого года. Дерево цвело, как если бы и не собиралось становиться пеньком. Вика решила, что с неё было достаточно потрясений на весь день, поэтому она отправилась домой и, оказавшись в квартире, которая не претерпела серьёзных изменений, сняла с себя пиджак и упала на чистые простыни в джинсах и футболке. Вике казалось, что силы покидают её, хоть она и бодрствовала всего несколько часов после крепкого сна, – как бы то ни было, через мгновение по спальне разнёсся тихий храп.
***
Матрас был жёстким, как твёрдая земля. Под головой ортопедическая подушка скорее напоминала кочку. Вика не помнила, чтобы её кровать была такой неудобной. Она стала ёрзать, пытаясь найти удобную позу, но в итоге открыла глаза и присела, чтобы понять, что случилось с её удобным ложем. Она была не в своей кровати и даже не в своей спальне. Под ней волнами стелился травяной покров; его мягкий ковёр покрывал неровности земли, повторяя их силуэт, отчего они походили на холмики. Вика взглянула вверх. Должно быть, день близился к завершению: тёмно-синий небосвод был украшен розовыми перьевыми облаками; он освещался последними лучами солнца, которое, скорее всего, уже убежало за горизонт. Вика встала и решила осмотреться. Она стояла у подножия крутого склона, усаженного небольшими кустарниками. Среди них пряталась каменная дорожка со ступенями – извилистая, чтобы упростить подъём, как горный серпантин, – но в отличие от обычной тропы образовывала чёткие границы. Вика огляделась, чтобы определить, могла ли она обойти насыпь, которая, скорее всего, удерживала сооружения или дорогу, находившиеся на самой вершине. Но что бы там ни располагалось, оно простиралась по обе стороны так далеко, что найти его окончание было более непростой задачей, чем взобраться на вершину склона. Позади Вики находился широкой ров, в котором шумели бурные потоки воды; по другую его сторону вдаль уходили бесконечные поля; они так же, как и всё остальное вокруг не имело видимого края. Вике ничего не оставалось, как взобраться на насыпь и осмотреть окружающую местность с вершины. Она сделала первый аккуратный шаг; каменные ступени не скользили под ногами, а дорожка была устроена таким образом, что по ней довольно резво удалось преодолеть подъём. По пути казалось, кустарники источали аромат чая, словно холм был обширными плантациями. Оказавшись на вершине, Вике не терпелось увидеть, где именно она находилась. Первым, что встретило её взгляд, было небольшое строение, и внимательнее осмотрев его, стало понятно – это была территория, огороженная высоким забором, из-за которого виднелась крыша одиноко стоящего дома. Вика взобралась и для того, чтобы осмотреть место, с которого начался путь. Она собиралась взглянуть вдаль, но, должно быть, упустила момент, когда неожиданно наступила ночь – всё вокруг было окутано в непроглядную темноту, как и склон, который мгновение назад преодолевала Вика. Кроме сооружения, освещенного ярким светом фонарей, и деревьев, высаженных вдоль одной полосы дороги, уходившей в обе стороны, ничего более не располагалось на насыпи. Если в доме кто-то спал, то Вике не хотелось тревожить хозяев, но у неё не было выбора, так что она отправилась к воротам. Они были сделаны из цельного массива дерева и, к тому же, были наглухо закрыты. Она постучала и стала ждать. Подсмотреть, что происходило внутри не выходило: высокий забор тоже был сделан из бревён, плотно скреплённых меж собой – без единой щёлочки. Но тут небольшая дверца, устроенная в воротах, заскрипела и приоткрылась. Вика с опаской подошла к ней и взглянула одним глазом. Внутри территория походила на просторный внутренний дворик. Посреди него находился широкий и длинный деревянный стол, на котором расположились нетронутые столовые приборы – не менее двадцати тарелок и чайных сервизов. Поодаль за дубом прятался небольшой дом: он был похож на пагоду, к входу вели бетонные ступеньки. Внутренний двор был освещён мягким светом фонариков, но по-прежнему никто не вышел встречать незваную гостью. Она решила сама узнать, кто мог находиться в пагоде. Поднявшись по ступеням, которые вели к открытому входу, Вика без оглядки зашла внутрь. Несмотря на то, что со стороны казалось, что в помещении было темно, на самом деле оно было освещено, хоть и тусклым светом. Среди деревянных опор, которые удерживали конструкцию, Вика различила силуэты людей.
– Э-э-э… извините? – спросила она.
– Кто здесь?
Вика не могла понять, кто обращался к ней, но то был женский голос.
– Меня зовут Виктория, а вы кто?..
Из теней показалась женщина среднего роста с длинными до пояса русыми волосами.
– Катя?.. – спросила Вика, но она не была до конца уверена, что перед ней предстала бывшая одноклассница.
– Да. Погоди… – запнулась та. – Почему мне кажется, что я тебя знаю…
Вика решила не торопить собеседницу – пока та была погружена в раздумья, она решила осмотреть комнату. Под потолком виднелись балки, украшенные ярко-красными и темно-зелёными витиеватыми орнаментами. Деревянные ставни были испещрены искусно вырезанными узорами; поверх и вдоль каждого оконного проёма был натянут тонкий холст, и свет от уличных фонарей легко проникал через них в помещение.
Катя была одета в белую блузку и чёрный сарафан; он был длинным, чуть ли не до пола, и как раз не закрывал светлое кружево нижней юбки, выглядывавшее в самом конце одеяния. В помещении были и другие девушки – все они были одеты так же, как и бывшая одноклассница Вики. Их лица были частично спрятаны в тенях, а сами они походили на фарфоровых кукол, впрочем, как и Катя, когда она не двигалась: места, где её руки не прикрывали пышные рукава блузки, казались бледными, а лицо не выражало эмоций. Мысли Вики были прерваны.
– Давно не виделись, – произнесла спокойно Катя, будто не происходило ничего необычного.
– Так и есть, – ответила Вика. – Лет десять.
– Не может быть! А ты не была на встрече одноклассников? Я не помню, когда она была… Мне кажется, пять лет назад.
Вика не стала объяснять, что не пришла в тот раз, потому что дата встречи совпала с её днём рождения. Наступила тишина. Девушки, сидевшие рядом, не проронили ни слова и даже не сдвинулись с места. Ещё одна причина, по которой Вика не посещала встречи с одноклассниками – она не знала, о чём следовало говорить с людьми, с которыми не виделась с выпускного вечера.
– Как там Тимофей?
– Кто? – спросила Катя.
Вику встречный вопрос бывшей одноклассницы поставил в неловкое положение. Сама она никогда не интересовалась чужой личной жизнью, но в школе Катя и Тимофей были неразлучны до самого выпуска, а затем они вроде и поженились. Но Вика не знала всех подробностей, теперь ей казалось бестактным, что она подняла неуместную тему.
– Ой, я случайно вспомнила! – постаралась отшутиться она. – Давай лучше расскажи, как ты тут поживаешь? Где мы, в конце концов?