Викинг. Книга 4. Ход конем
Шрифт:
Ну что, наживка зашла по самые жабры, от такой халявы отказаться ведь невозможно. Воевать за свои интересы чужими руками, это же сама суть английской геополитики. Конечно, иметь союзниками англичан так себе идея, но я буду исходить из мудрости Ходжи Насреддина «что за десять лет кто-либо из нас обязательно умрет – или ишак, или эмир, или я». Восстание в колониях теоретически должно начаться в 1775 году, значит минимум год у меня в запасе есть, прежде чем понадобится мой экспедиционный корпус, а за это время политический ландшафт в Европе должен изменится моими стараниями так, что о соблюдении прежних договоров и речи идти не будет. Поэтому я не стал долго раздумывать и сразу ответил:
– Я согласен. Первый этап совместных действий на бумаге закреплять не будем, я ведь собираюсь действовать под личиной пиратов, а вы просто будете дурить французам голову. А как только разберемся с Тулоном, подпишем договор о разделе земель в Новом Свете, совместной деятельности вокруг Ньюфаундленда, во избежание конфликтов в будущем, и об экспедиционном корпусе!
После завершения основного раунда переговоров, я пригласил короля прогуляться по острову, а барон Армфельт и лорд Норт остались в шатре обсудить технические вопросы взаимодействия.
***
Возвращаться обратно в Сконе смысла не имело. Все вопросы по подготовке к летней кампании были давно решены, а до запланированного выхода флота в поход оставалось меньше трех недель, поэтому дождавшись отплытия англичан, мы направились на север, в Берген, куда благополучно прибыли в середине апреля. А через пару дней после прибытия меня догнало донесение Мойши о том, что французский флот в Тулоне готовится к выходу в море в начале лета, а польская армия сосредотачивается в Галиции для похода на восток. Всё, как говорит крупье за рулеточным столом «ставки сделаны, ставок больше нет».
Учитывая секретность операции, никаких построений с митингами и прохождения торжественным маршем под звуки оркестра, играющего «Прощание славянки», не предусматривалось. Корабли просто и без суеты, в соответствии с графиком, принимали десант на борт и выходили в огромный фьорд, способный вместить дюжину таких флотов, как у меня, дожидаясь остальных и через трое суток шесть десятков исполинских парусников двинулись на север, к выходу в открытое море.
Передав бразды правления адмиралу Седерстрёму, я мог немного расслабиться и еще раз спокойно проанализировать обстановку. По начальному этапу операции у меня замечаний к себе не было. Хоть это и выглядело в текущих условиях полным безумством, шансы на успех я расценивал, как очень высокие. А вот дальше все было покрыто туманом войны, в которую, как известно, легко вляпаться, но трудно из нее выйти. Ведь развалить такую империю, как Османская, которая триста лет нагибала Европу, это вам не мелочь по карманам тырить. Сейчас турки, конечно, уже не те, что раньше, но в том мире они потихоньку загибались еще полтора века. Меня такие сроки однозначно не устраивают. Значит нужно вспомнить историю развала других империй, например Советского Союза, а его начали качать через национальные окраины. Рабочая схема, подумал я, ведь у османов тоже проблем с Северной Африкой и Аравийским полуостровом, насколько я помню, хватает.
***
Ветер благоприятствовал и десятого мая мы оказались в точке рандеву, на траверзе английского Хью-Тауна, преодолев к этому времени чуть больше тысячи морских миль. Одиночному кораблю при попутном ветре потребовалось бы гораздо меньше времени на такой путь, но организованное движение большой группы кораблей всегда приводит к потерям времени на построение кильватерных колонн, ожидание отстающих из-за поломок и других проблем. Ведь для объединенного императорского флота, это был первый опыт совместных действий и океанского плавания, а проводить маневры в полном составе я не стал, дабы не нарушить режим секретности.
Барон Нордштед и Мойша свою задачу выполнили задачу на отлично. Дюжина транспортников дожидалась нас, как было условлено, и команды не мешкая приступили к перегрузке припасов и дополнительных пассажиров, в виде корсиканцев из команды Паскуале Паоли. Управившись за световой день, мы взяли курс на запад, дабы ввести, на всякий случай, в заблуждение команды снабженцев, будто бы мы собираемся в Новый Свет, и растворились в наступающих сумерках.
Следующую тысячу миль с хвостиком до Гибралтара мы прошли намного быстрее, чем предыдущую. Команды и капитаны набрались опыта, все мелкие неполадки были устранены и ничто не мешало нам держать почти все время максимальную скорость в семь-восемь узлов. В целом, эти десять дней прошли также рутинно, как и до этого. Моряки занимались своим делом, а десант своим. Штурмовые группы морпехов продолжали тренировки со щитами, теперь уже настоящими, а спецназ развлекался рукопашным боем в полсилы, мне ведь не нужна была в Тулоне инвалидная команда. Я тоже не собирался отлеживать бока и периодически участвовал в спаррингах, которые при моем участии собирали на верхней палубе всех свободных от вахты моряков. Парни в спецназе были здоровые, но опыта и техники у них, конечно, пока не доставало, поэтому один против троих я побеждал без проблем, даже не прибегая к ударной технике, хватало подсечек, бросков и захватов. Для поднятия морального духа экипажей и десанта, это был настоящий допинг. Еще бы, их император не просто воин, а лучший из лучших, который точно приведет их к победе.
Система сигнальных фонарей показала себя наилучшим образом и теперь даже в ночное время кильватерные колонны двигались стройно и повиновались командам адмирала. А я, наблюдая за действиями Седерстрёмапо определению нашего местоположения и прокладке курса, в очередной раз восхитился бесстрашию и интеллекту моряков парусной эпохи, у которых для ориентирования в безбрежном океане было всего лишь Солнце, звездное небо и несколько простейших приборов: компАс, секстан, хронометр и лаг.
Гибралтар, или Скалу на морском сленге, мы прошли глубокой ночью одной длиннющей кильватерной колонной и, надеюсь, остались незамеченными как с испанского берега, так и с африканского, на котором находился город Сеута, принадлежащий испанцам. По расчетам адмирала, наличие и качество воды, сдобренной лимонным соком, позволяли нам дойти на пределе дальности до Тулона, если не делать крюк вокруг Сардинии и Корсики, либо придется пополнять запас воды в тунисском порту Бизерта, находящимся под рукой Османской империи, где появление неопознанного флота может вызвать массу вопросов. А начинать раньше времени войну мне было нежелательно.
Поразмыслив, я приказал адмиралу брать курс на Тулон и постараться обойти общеизвестные торговые маршруты, что в Средиземном море было очень непросто, учитывая оживленное судоходство. В Атлантике мы держались в стороне от торговых путей и успешно избежали незапланированных встреч, но здесь такой фокус был практически невозможен. Поэтому я дал команду перестроить походный ордер в две колонны, а по флангам пустить быстроходные фрегаты, в виде боковых походных застав, с задачей принуждать любые суда, обнаружившие нас, заходить внутрь нашего ордера и двигаться дальше вместе с нами. Топить все подряд корабли было бы неоправданной жестокостью и потерей времени, а так они проследуют с нами до Тулона и будут отпущены с миром, когда уже будет неважно, что и кому они смогут рассказать.
Выйдя из попутного течения, флот сильно потерял в скорости, а ветер, переходя от галфинда к бейдевинду, вынуждал корабли двигаться большими галсами, сводя среднюю скорость к черепашьим трем-четырем узлам. Лишь через трое суток, пройдя всего около трехсот пятидесяти миль и оказавшись на траверзе острова Ибица, мы поймали в паруса крепкий бакштаг и начали нагонять ускользающее, как песок сквозь пальцы, время.
Хоть мы и неплохо, по моим прикидкам, прошли путь от Бергена до Гибралтара, меня не покидало чувство, что времени на разгильдяйство у нас практически не осталось. При хорошем раскладе до Тулона оставалось не меньше трех суток хода и еще пару суток нужно для высадки штурмовых групп, минимум километрах в двадцати от базы, марш-броска, рекогносцировки, планирования и непосредственно захвата фортов. Флот в это время будет крейсировать в море и только в установленное время подойдет к базе. На календаре в этот момент будет уже самый конец мая – срок, который указал Мойша в донесении, как срок готовности французского флота к выходу в море, а этого мы не должны допустить ни в коем случае.
Конец ознакомительного фрагмента.