Викинг. Книга 4. Ход конем

Киселев Вясеслав

– Да, Ваше Величество, и сейчас занимаюсь! – быстро ответил, ничего не понимающий, Полхем.

Показав ему на стул, я прошел к столу и спросил:

– А на пулестойкость их проверяете?

Присев на стул и переведя дух, Магнус начал рассказывать:

– Конечно, все партии кирас при передаче заказчику проходят проверку. Из партии в пятьдесят штук выбирают пять самых легких по весу и проводят обстрел из ружей и пистолетов с разных дистанций. Наши кирасы всегда отменного качества, Ваше Величество!

– Верю, но мне нужны подробности. Дистанция стрельбы, толщина и масса кирасы, только давайте в английской системе измерений, мне так будет проще! – уточнил я свой вопрос.

– Понял, Ваше Величество. Значит, минимальная дистанция стрельбы примерно пятьдесят пять футов (16,5 м), масса нагрудника, при толщине в центре в пятую часть дюйма (5 мм) и в два раза меньше по краям, чуть более четырнадцати фунтов (6,4 кг). Наспинник обстрелом не проверяем, он защищает только от холодного оружия. Кираса кованная, составная, из слоев стали и железа, наружная сторона закалена, по центру обеспечивает полную защиту от пробития! – детально пояснил обо всем инженер.

– Прекрасно, значит толщина в пятую часть дюйма обеспечивает необходимую защиту, – озвучил я свои мысли вслух, – Магнус, мне нужен плоский прямоугольный щит чуть большей толщины, для верности, размерами пять на два фута. Необходимо в кратчайшие сроки изготовить образец и доставить его сюда, а также быть в готовности изготовить крупную партию таких щитов!

Задав пару уточняющих вопросов и полностью усвоив задачу, Полхем доложил о ходе строительства нашего завода паровых машин в Сконе и не задерживаясь убыл в провинцию Далларна, где «в пещерах гномов» ковалось могущество Скандинавской империи .Управился он за две недели и в середине февраля доставил во дворец первый образец. Шести миллиметровый полутораметровый щит, с сеткой из цепей для защиты ног и подбоем из толстой воловьей кожи, весил почти сорок килограмм и отлично держал ружейную пулю с пятнадцати метров. Конечно, такую массу даже просто держать в руках проблематично, не то, что передвигаться в бою, поэтому для его переноски Магнус, по моей идее, сделал быстросъемную систему из ремней и рычагов, распределяющих нагрузку на спину и таз бойца и позволяющую в бою быстро сменить уставшего щитовика.

Убедившись в работоспособности образца, я дал команду Полхему на изготовление двух сотен щитов, а опытный образец в срочном порядке отправил в бригаду «Готланд», уже передислоцированную к этому времени с острова Рюген в Гётеборг и обменявшуюся казармами с драгунским полком, убывшим вместо морпехов на остров. Вместе со щитом были отправлены указания изготовить двести деревянных макетов и немедленно приступить к тренировкам в составе штурмовых групп, прикрытых щитовиками.

Генерал-майор Левенгаупт, занимавшийся комплектованием бригады на Рюгене, уже убыл в Финляндию для подготовки легиона, и командовать бригадой, которую он довел до численности в две тысячи штыков, я поставил полковника фон Клаузевица, немца по национальности, отличившегося в ходе прошлогоднего рейда на Осло.

***

Весь февраль, несмотря на препоны зимней Балтики, транспортные суда безостановочно мотались по морю, перемещая огромное количество войск и грузов между Скандинавским полуостровом, Ютландией, Зеландией и Рюгеном, и на моей карте постепенно вырисовывались ударные группировки, ожидающие дня «Д». К концу февраля все указания войскам уже были отданы, адмирал Седерстрём убыл в Берген для подготовки флота к походу, а генерал-фельдмаршал Стенбок со штабом на полуостров Ютландия, и я тоже собрался в дорогу, в новую столицу. Сконе ведь расположен на пересечении транспортных путей, поэтому руководить оттуда было намного удобнее, чем из Стокгольма, к тому же мне, если все срастется, предстояло вскоре отправиться в Северное море на встречу с английским королем. Добрый же пока останется со спецназом на месте, продолжая боевое слаживание и тренировки на макете варшавского королевского дворца и настоящем форте, прикрывающем с моря Стокгольм, а отправится в Берген только в апреле, непосредственно к погрузке на корабли.

Понимая, что покинув сейчас Стокгольм, вернутся домой у меня получится, если все пройдет удачно, в лучшем случае месяцев через десять, я выделил себе несколько дней побыть с семьей. Первого марта, вместе с большой семьей Доброго и Марии, мы весело отпраздновали день рождения сына, которому исполнилось уже семь месяцев, а на следующий день пришла пора прощаться. Естественно, никаких пышных проводов императора в поход не было. Я просто снова поехал в новую столицу по делам. Ведь по легенде, я не собирался покидать своей территории и плыть куда-то за тридевять земель. Ну а перед отъездом София обрадовала меня замечательной новостью – она снова беременна. Что ж, теперь у меня появился еще один стимул победить и поскорее вернуться домой!

***

В Сконе я отправился на корабле. Учитывая наступление марта, было вполне возможно, что мой министр иностранных дел закончил дела в Англии и двигается по морю в обратном направлении, но моих планов он, естественно, не знал, а расстались мы с ним в Стокгольме. Поэтому существовал ненулевой шанс перехватить его по дороге, что и случилось прямо на подходе к новой столице.

– Присаживайтесь Густав, глёг? – предложил я озябшему барону скандинавский аналог горячего глинтвейна.

– Благодарю Ваше Величество! – с наслаждением приложился министр к парящей кружке, но о деле не забыл, – Все ваши распоряжения выполнены. Встреча с королем Георгом назначена, Паскуале Паоли найден, а барон Нордштед, совместно с людьми барона Грюнберга, занимается наймом транспортных судов для снабжения флота!

Как только появилась ясность с походом в Средиземное море, я сразу же поставил Мойше задачу по закупке лимонов и помощи моему посланнику при английском дворе во фрахте судов снабжения.

– Великолепно Густав, это вам, – положил я на стол один из перстней покойного Густава Третьего, тезки Армфельта, зная о страсти бывшего фаворита короля. Конечно, сейчас при дворе был принят стиль милитари-минимализма и появляться при мне увешанным побрякушками стало моветоном. Но коллекционировать или носить вне службы честно заработанные драгоценности никто не запрещал и я решил порадовать своего министра, как говориться – мне все равно, а человеку приятно.

Глаза барона загорелись при виде знакомого перстня и он, склонив голову, произнес:

– Рад служить моему императору!

После министр вкратце рассказал, как все прошло при дворе английского короля и о поисках лидера корсиканских повстанцев, а по окончании его рассказа я велел пригласить наших гостей. Минут через пять в дверь постучали и, получив разрешение, в каюту вошли двое невысоких мужчин.

Барон Армфельт тут же встал из-за стола и представил мне вошедших:

– Ваше Величество, Паскуале Паоли и Джакомо Кьеза!

Лидер корсиканской республики выглядел суровым, крепким дядькой лет пятидесяти с благородной сединой и тяжелым, проницательным взглядом, а его более молодой, примерно моего возраста или чуть постарше, соратник, наоборот был худощавым жгучим брюнетом с тонкими чертами лица и подвижными глазами.

Я перешел на английский и пригласил корсиканцев за стол:

– Располагайтесь господа, как говорят русские, в ногах правды нет. Густав, налейте гостям горячего!

– Благодарю вас, Ваше Величество! – ответил Паоли на хорошем английском, заинтересованно посмотрев на меня, и они прошли к столу.