Викинг. Книга 4. Ход конем
Шрифт:
На этот раз всем все было понятно, поэтому я продолжил излагать план:
– Одновременно с вами Карл, начинает действовать легион «Финляндия», это восемь пехотных полков, егерский полк «Саволакс», два драгунских и один артиллерийский полк. Легион под командованием генерал-майора Левенгаупта будет заблаговременно и скрытно сосредоточен в Курляндии и одновременно с вами в «Д» плюс двадцать пять должен захватить Кенигсберг и привести к присяге (очередной, усмехнулся я про себя) его жителей. После он оставляет в Кенигсберге гарнизон, а остальными силами идет на соединение с вами и далее действует под вашим началом. Основная задача объединенной армии, это защита бывшей Восточной Пруссии и всей Померании, вплоть до Штральзунда, которые я собираюсь присоединить
– Да, Ваше Величество, я понимаю, что мне придется действовать сообразно обстоятельствам и принимать решения на месте, поэтому прошу вашего совета по вопросу генерального сражения, если таковое станет неизбежным? – живо поинтересовался Стенбок.
– Хороший вопрос Карл. Появления большой польской армии, соразмерной с вашими силами, я не ожидаю, ей просто неоткуда будет взяться, когда начнется поход на восток. А вот отряды магнатов появятся наверняка. Учитывая, что вам тоже придется распылить силы, здесь может крыться опасность. Поэтому во встречные сражения не ввязываться, отходить к укрепленным позициям и уже с опорой на них наносить противнику огневое поражение артиллерией, а после окружать и добивать! – высказал я свое видение тактики на польском направлении.
– Благодарю Ваше Величество, больше вопросов нет! – отрапортовал Стенбок.
Удовлетворившись услышанным, я глотнул воды и непринужденно перешел к другому театру военных действий:
– Господа, саму сложную часть плана я уже озвучил, а в Средиземном море все намного проще. Доходим до Тулона, под видом берберских пиратов захватываем или уничтожаем французский флот и берем богатую добычу. После идем на Корсику, высаживаем четырехтысячный корпус, оставляем ему в помощь небольшую корабельную группу и оружие для корсиканских повстанцев, а сами идем на восток. Пока барон фон Корф освобождает остров от французских захватчиков, флот под видом французов, спешащих на подмогу туркам, доходит до Стамбула. Там мы захватываем город и султана, а дальше действуем по обстоятельствам. В это время на календаре будет август месяц и русские, наверняка, уже успеют уничтожить турецкую армию где-нибудь на Дунае. Значит у нас будет возможность прикончить Османскую империю и вернуть Константинополь в лоно христианского мира!
***
Добрый и Вейсман были в курсе моих планов, поэтому сидели спокойно, но на Стенбока и Седерстрёма мои слова произвели такое впечатление, будто они услышали глас божий.
– Карл, у вас такой взгляд, будто вы увидели у меня крылья за спиной. Хотите что-нибудь спросить? – улыбнулся я.
– Прошу простить меня, Ваше Величество, что сравнивал вас с Карлом Двенадцатым и Фридрихом Великим. Вы уже превзошли их совместную славу, объединив три короны и создав Скандинавскую империю, но то, что вы собираетесь сделать не имеет аналогов в истории, настолько это дерзновенно и грандиозно! – склонил голову Стенбок.
– У русских есть меткая поговорка про дележку шкуры не убитого медведя, и я не собираюсь ее делить. Я лишь хочу сказать вам, что победа куется в голове полководца, как сказал великий китайский мудрец Сунь Цзы в трактате «Искусство войны» – воины-победители сперва побеждают и только потом вступают в битву; те же, что терпят поражение, сперва вступают в битву и только затем пытаются победить. Конечно, грандиозный план от грандиозного успеха отделяет пропасть, которую нам необходимо преодолеть, но все здесь зависит только от нас самих. Запомните эти слова господа, а теперь пройдем в Тронный зал, проведем небольшую демонстрацию! – встал я из-за стола.
Прошлой осенью, мотаясь по Балтике в составе группы кораблей, я стал свидетелем того, что передача сигналов управления между кораблями походу никак не изменилась со времен Пунических войн. Пара десятков разноцветных флагов развешивалась в разнообразном порядке на мачтах и реях, составляя какую-то фразу или команду. Естественно, скорость передачи сигналов при таком способе была смехотворной, но главной проблемой была полная невозможность управления ночью и в условиях плохой видимости. Посмотрев на все это бля…во, я вспомнил свое знакомство с военно-морским флотом в сирийском Тартусе и понял, что нам нужно – сигнальные фонари-ратьеры. Азбуку Морзе, я как и любой разведчик, знал назубок, а с фонарями, учитывая, что инженер из меня так себе, мудрить не стал. Пригласил к себе команду специалистов с Уппсальского стекольного завода и объяснил им, что хочу в итоге получить, добавив несколько идей, увиденных на фонаре Кулибина. И вот сегодня привезли первую партию в двадцать фонарей, а в Тронном зале, в разных его концах, установили по фонарю на треноге для проведения демонстрации.
– Итак господа, – начал я объяснять правила, когда мы зашли в зал, – Карл, вы с бароном фон Корфом идете к дальнему фонарю. Там вы пишите фразу на бумаге и отдаете барону. Он подает мне сигналы фонарем, я диктую прочитанную фразу адмиралу Седерстрёму, он записывает ее на бумагу. Потом проделываем то же самое в обратном порядке, а после сравниваем оригиналы и принятые сигналы!
Управившись минут за пять, Стенбок с Добрым подошли к нам и отдали бумажки для сравнения командующему флотом, как главному бенефициару этого предприятия.
– Это гениально, Ваше Величество, – поклонился адмирал, сверив тексты, – это переворот в морском деле!
– Все благодаря нашим замечательным инженерам, – показал я на группу специалистов, наблюдавших за демонстрацией из угла зала, и передал ему таблицу сигналов, – вот алфавит, с помощью которого идет передача сигналов, там все расписано. Мы с бароном работали по памяти, сразу диктуя вам текст. Понятно, что от простых матросов требовать такого способа передачи пока бессмысленно, здесь нужна подготовка. Поэтому поначалу ставьте по два человека на фонарь. Один диктует сигналы – точка, точка, тире, пауза и так далее, другой записывает их, а потом расшифровывает с помощью таблицы и наоборот. Представьте мне предложения как наградить участвовавших в работе и организуйте оснащение максимального количества кораблей, а как назвать эту систему придумайте сами Рудольф!
Интерлюдия "Петербург"
Собравшиеся в одном из залов Зимнего дворца члены Верховного тайного совета обсуждали самый важный вопрос в судьбе любого государства – вопрос войны и мира.
Доклад начал министр иностранных дел граф Воронцов, в состав совета не вошедший, но сохранивший свой пост и после смены власти:
– Господа, сигналы от наших посланников из Вены и Стамбула недвусмысленно говорят нам, что в ближайшее время возможно объявление нам войны Турцией. Великий визирь Сулейман-паша уже несколько раз вызывал к себе графа Обрезкова и предъявлял надуманные претензии, грозя разорвать мирный договор. Кроме того, отмечается переброска войск из Анатолии, а в Стамбул прибывают новые военные корабли французской постройки. Австрияки тоже начинают сосредотачивать войска в Трансильвании!
– Александр Романович, – обратился к министру граф Разумовский, – а что в Варшаве происходит, есть определенность с кандидатами на трон и как будут учтены интересы России?
– Князь Репнин тратит огромные суммы на взятки магнатам, но теперь у нас нет там козырного туза, в виде оккупационного корпуса. К тому же смена власти и фактический откол южных земель, дали полякам основания считать, что Россия ослабла, а значит наши интересы можно не учитывать. Сейчас наиболее сильные позиции, на мой взгляд, имеет Альберт Август, сын покойного польского короля Августа Третьего Саксонца. Его активно продвигают и Париж и Вена, подкрепляя все это серьезными денежными вливаниями, а среди магнатов он считается фигурой компромиссной, при которой они вернут себе все прежние вольности! – развел руками Воронцов.