Викинг. Страсти по Владимиру Святому

Архипова Наталья

Торкиль предложил отправиться спать к нему в дом, сказав, что места хватит.

Спросить у дяди? Но этим он покажет, что держится за полу одежды Добрыни. Владимир кивнул:

– Если твой отец не против.

– Отец? Как он может быть против?

– Но ведь он хозяин этого дома.

– Он конунг, ему принадлежит многое, но не наши жизни, когда мы не в бою и не в деле. Каждый волен жить своей жизнью. Я не могу пойти к монахам или уйти с острова, не сказав об этом конунгу, просто потому, что он должен знать, почему меня нет рядом. А спать или есть, брать женщину или заводить детей могу.

– У вас здесь много детей?

– Немного, но есть. Здесь мало свободных женщин, потому и детей мало.

– А нельзя привезти больше?

– От женщин одна беда. Достаточно рабынь. Они и по дому поработают, и одежду сошьют, и ночью ублажат. У меня есть пара симпатичных. Пойдем.

Ночь получилась приятной, две рабыни ублажали их до самого рассвета, причем девушки явно были обучены этому занятию, Владимир остался доволен.

– Где ты их взял?

Торкиль пожал плечами:

– Купил на невольничьем рынке. Они рады этому, лучше ласкать одного меня или моих друзей, как ты, которых не бывает слишком много, чем очень многих за плату.

– У них не бывает детей?

– Нет, они знают, как этого избегать.

Разумно, разумно…

Утром, выйдя из хижины, чтобы отлить, Владимир увидел, как одна из рабынь пытается одновременно отогнать большущую свинью и закрыть калитку. Это ей удалось бы, но калитка перекосилась, чтобы починить, требовалось всего лишь стукнуть лежавшим рядом обухом топора. Видно, это и собиралась сделать девушка, но не успела, пришлось бороться с настырной свиньей, решившей выбраться на волю во что бы то ни стало.

Рассмеявшись, Владимир подхватил топор и привел калитку в надлежащее состояние.

– Спасибо, – поблагодарила девушка и, подхватив большую бадью, поспешила к следующему загону.

Князь попытался вспомнить, она ли была так ласкова во тьме, но, прикинув объемы фигуры, решил, что не она. А жаль…

– Эй, мужчина должен держать в руках меч, весло, кружку с добрым пивом или бедра красивой женщины. Работу в поле и по дому оставь рабам. – Недоуменно вскинутая бровь Торкиля лучше всяких слов показала Владимиру отношение нового родственника к ситуации. Князь отбросил топор в сторону.

– Это не она была с нами ночью?

– Нет, конечно. Эта неумелая и строптивая. А еще она сумасшедшая. Но если ты ее хочешь…

– Хочу. Люблю строптивых.

– Ладно. Пойдем в дом.

Дядя не поинтересовался, где и как ночевал племянник. Зато поинтересовался Харальд:

– Вольдемар, Торкиль привел к тебе рабынь?

– Да, он дал своих.

– Двух на двоих сильных мужчин? Или ты так устал за время пути, что хватило только их? Торкиль, возьми еще пару, жена в Новгороде не должна мешать мужчине в моем доме развлекаться.

Только к вечеру у Владимира появилась возможность задать Добрыне интересовавший его вопрос:

– Ты сказал, что мы переживем зиму. А потом куда?

– Не знаю. Сейчас главное – выжить здесь.

– Мы можем не выжить?

– Конечно, особенно если ты будешь задавать глупые вопросы.

– Но ты же брат их главаря?

– Владимир, в этом мире кровное братство может значить куда меньше, чем сознательное. Большинству из них некуда деваться, кроме как служить Харальду или его соседям. Вернутся в родные места и будут казнены.

– За что?

Добрыня пожал плечами:

– Кто за что, у каждого свое.

– Так здесь преступники?

Дядя внимательно посмотрел на племянника:

– Ты считаешь себя преступником из-за убийства Рогволода?

Владимир опустил голову:

– Да. Рогволод не сделал мне ничего плохого и был гостеприимен. Он не заслуживал быть убитым.

– Если ты скажешь это здесь, то в твою сторону будут плевать с презрением. Рогволод допустил несколько ошибок. Он был слишком самоуверен и надеялся на своего будущего зятя. Полоцкий князь не выставил даже приличную охрану, не говоря уж о том, что сам не оказал никакого сопротивления.

– Он был ранен, а выставлять охрану против меня нелепо, я же брат Ярополка.

– Ты глупец, если думаешь так! Разве можно доверять брату?

– А кому тогда можно? – окончательно растерялся Владимир.

– Только тому, кому выгоден союз с тобой, и только пока он выгоден! Если ты этого не поймешь, то лучше бы оставаться в опочивальне у Алохии и не мечтать о киевском престоле.

Владимир хотел сказать, что он и не мечтает, но не рискнул возражать, дядя был слишком яростен.

Добрыня смягчил тон:

– Я не знаю, сумеем ли мы вернуться, но пока ты здесь, постарайся научиться как можно большему, то, что умеют варяги, может пригодиться кому угодно.

Конец ознакомительного фрагмента.