Виконт де Бражелон или Десять лет спустя (3 тома) Ил. Ж.Боже

Дюма-отец Александр

— Да, ваше величество, это были его друзья, которые за него отдали бы жизнь.

— Они ее и отдали, — заметил король.

— Правда, но, к счастью, без всякой пользы, а это не входило в их намерения.

— Сколько денег присвоили эти люди?

— Около десяти миллионов, причем шесть были конфискованы у них.

— И эти деньги у меня в казне? — спросил король с чувством отвращения.

— Да, ваше величество; но эта конфискация, которая должна была бы разорить Фуке, не достигла своей цели.

— Какой из этого вывод,

господин Кольбер?

— Я считаю, что, если Фуке поднял против вашего величества толпу мятежников для того, чтобы спасти от казни своих друзей, он поднимет целую армию, когда самому понадобится избегнуть кары.

— Удивляюсь, — сказал король, — что, думая так о Фуке, вы давно не дали мне совета.

— Какого совета, ваше величество?

— Сначала скажите мне ясно и определенно, что вы думаете о Фуке.

— Я думаю, государь, что Фуке не довольствуется тем, что приобретает деньги, как кардинал Мазарини, отнимая таким путем у вашего величества часть вашего могущества, но и привлекает к себе всех любителей веселой, роскошной жизни, поклонников того, что бездельники называют поэзией, а политики — испорченностью; что, поднимая против вас, государь, подданных вашего величества, он наносит ущерб королевским правам, и если так будет продолжаться, он сделает из вашего величества слабого и незначительного короля.

— А как называют такие замыслы, господин Кольбер?

— Государственным преступлением.

— И что делают с такими преступниками?

— Их арестовывают, судят и карают.

— А вы уверены, что Фуке задумал совершить то преступление, которое вы ему приписываете?

— Более того, государь. Он уже приступил к исполнению своего замысла.

Есть очевидное, осязательное, вещественное доказательство его измены.

— Какое?

— Я узнал, что Фуке укрепляет Бель-Иль.

— С какой целью?

— С целью со временем защищаться от короля.

— Но если это верно, господин Кольбер, — Людовик, — необходимо немедленно же поступить как вы говорили: нужно арестовать Фуке!

— Невозможно!

— Я уже, кажется, говорил вам, что этого слова не должны произносить те, кто мне служит.

— Слуги вашего величества не могут помешать Фуке быть суперинтендантом.

— Так что же из того?

— Благодаря этой должности за него весь парламент, так же как и вся армия — благодаря его щедрости, все писатели — благодаря его любезности, все дворянство — благодаря его подаркам.

— Значит, другими словами, я бессилен против Фуке?

— Да, по крайней мере, в настоящую минуту, ваше величество.

— Вы плохой советчик, господин Кольбер.

— О нет, ваше величество, я не ограничиваюсь простым указанием на опасность.

— Полно. Как можно подкопаться под этого колосса?

И король с горечью засмеялся.

— Он поднялся благодаря деньгам, убейте его деньгами же, ваше величество.

— Лишить его должности?

— Это плохое средство.

— Укажите хорошее.

— Разорите его.

— Как?

— Воспользуйтесь любым удобным случаем.

— Каким?

— Вот, например, его королевское высочество будет венчаться. Свадьба должна быть великолепна. Это прекрасный повод потребовать у него миллион. Фуке, который охотно платит двадцать тысяч, когда он должен всего пять, конечно, без труда найдет миллион для вашего величества.

— Хорошо, — согласился Людовик XIV.

— Если вашему величеству угодно подписать ордер, я сам пошлю за деньгами.

И, подвинув королю бумагу, Кольбер подал ему перо.

В эту минуту дверь приоткрылась, и лакей доложил о приходе суперинтенданта финансов.

Людовик побледнел. Кольбер уронил перо и отошел от короля, которого он словно осенял черными крыльями, как злой ангел.

Фуке вошел и, как опытный царедворец, с первого же взгляда понял положение вещей. Положение было неутешительным для него, хотя он и сознавал свою силу. Маленькие черные, глаза Кольбера, расширенные завистью, и светлый, горевший гневом взгляд Людовика XIV не предвещали ничего хорошего.

Молчание, встретившее Фуке, сразу предупредило его о грозившей ему опасности.

Король молчал, пока Фуке дошел до середины комнаты. Юношеская застенчивость Людовика заставляла его сдерживаться. Фуке воспользовался удобным случаем.

— Государь, — сказал он, — я с нетерпением ждал возможности увидеть ваше величество.

— Почему? — заговорил король.

— Потому что хотел сообщить вашему величеству хорошую новость.

Не обладая великодушием и благородством Фуке, Кольбер во многих отношениях походил на него, не уступая ему в проницательности и знании людей. Кроме того, у него была способность владеть собой, которая лицемерам время обдумать и приготовиться, чтобы сильнее нанести удар.

Он угадал, что Фуке идет навстречу удару, который хотел нанести он, Кольбер. Его глаза блеснули.

— Какую совесть? — спросил король.

Фуке положил на стол свиток бумаги.

— Прошу ваше величество соблаговолить взглянуть на эту работу, — произнес он.

Король медленно развернул свиток.

— Планы? — удивился он. — Чего?

— Новой крепости, государь.

— А, — сказал король, — значит, вы занимаетесь тактикой и стратегией, господин Фуке?

— Я занимаюсь всем, что может принести пользу правлению вашего величества, — ответил Фуке.

— Прекрасные чертежи, — кивнул ему король.

— Без сомнения, ваше величество разбирается в этом плане? — проговорил Фуке, наклоняясь над бумагой. — Вот — пояс стен; тут — форты, передовые укрепления.

— А что кругом?

— Море.

— Что же это за место?

— Бель-Иль, — негромко произнес Фуке.

Услыхав это название, Кольбер сделал такое заметное движение, что король оглянулся, призывая его к сдержанности.