Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1
Шрифт:
– Если бы виконт де Бражелон, – сказал он, – не был покорнейшим слугою вашего высочества, я просил бы его представить меня вам…
– Я имею честь говорить с графом де Ла Фер? – спросил принц.
– С моим отцом, – прибавил Рауль, покраснев.
– Одним из честнейших людей Франции, – продолжал принц, – одним из первых дворян нашего государства… Я так много слышал о вас хорошего, что часто желал видеть вас в числе своих друзей.
– Такую честь, – отвечал Атос, – может оправдать лишь мое уважение и преданность вашему высочеству.
– Виконт де Бражелон отличный офицер, – сказал принц. – Видно, что он прошел хорошую школу. Ах, граф, какие в ваше время у полководцев были солдаты!..
– Ваше высочество совершенно правы, – но теперь солдаты могут похвастаться полководцами.
Этот комплимент, не похожий на лесть, очень понравился человеку, которого вся Европа считала героем и который пресытился похвалами.
– Очень жаль, граф, что вы оставили службу, – произнес принц Конде. – Скоро королю придется вести войну с Голландией или с Англией. Преставится много случаев отличиться такому человеку, как вы, знающему Англию, как Францию.
– Могу сказать вашему высочеству, что я, кажется, не ошибся, оставив службу, – отвечал Атос с улыбкой. – Франция и Англия будут отныне жить в мире, как две сестры, если верить моему предчувствию.
– Вашему предчувствию?
– Да, прислушайтесь к тому, о чем говорят за столом кардинала.
В это время кардинал приподнялся на постели и подозвал знаком брата короля.
– Ваше высочество, – сказал Мазарини, – прикажите взять это золото.
И он указал на огромную кучу тусклых и блестящих монет, которую выиграл граф де Гиш.
– Оно мое? – вскричал герцог Анжуйский.
– Здесь пятьдесят тысяч экю… Они ваши…
– Вы дарите их мне?
– Я играл для вашего высочества, – отвечал кардинал все более и более слабеющим голосом, как будто усилие, которое он сделал, чтобы подарить деньги, истощило все его силы, телесные и умственные.
– Боже мой! – прошептал Филипп вне себя от радости. – Какой счастливый день!
Он проворно сгреб деньги со стола и положил в карманы… Более трети кучки осталось еще на столе.
– Шевалье, – обратился Филипп к своему любимцу де Лоррену, – поди сюда.
Тот подошел.
– Возьми, – приказал герцог, указывая на оставшиеся деньги.
Эту необычную сцену все присутствующие приняли как трогательный семейный праздник. Кардинал вел себя как отец французских принцев: оба принца выросли под его крылом. Никто не счел щедрости первого министра гордостью или даже дерзостью, как нашли бы в наше время.
Придворные только завидовали… Король отвернулся.
– Никогда еще не было у меня таких денег, – весело сказал Филипп, проходя со своим любимцем к выходу, чтобы уехать! – Никогда! Какие они тяжелые, эти сто пятьдесят тысяч ливров!
– Но почему господин кардинал подарил вдруг герцогу столько денег? – шепотом спросил принц Конде у графа де Ла Фер. – Верно, он очень болен?
– Да, ваше высочество, болен. У него, как вы могли заметить, скверный вид.
– Но ведь он умрет от этого! Сто пятьдесят тысяч ливров! Непостижимо! Скажите, граф, почему он их подарил? Найдите причину.
– Прошу ваше высочество не спешить с выводами. Вот герцог Анжуйский идет к нам вместе с шевалье де Лорреном. Послушайте, о чем они говорят.
Шевалье говорил герцогу вполголоса:
– Неестественно, что кардинал подарил столько денег вашему высочеству… Осторожнее, ваше высочество, не растеряйте… Чего же хочет от вас кардинал?
– Слышите? – сказал Атос на ухо принцу. – Вот ответ на ваш вопрос.
– Скажите же, ваше высочество, – нетерпеливо спрашивал де Лоррен, стараясь угадать по тяжести денег, оттягивающих его карман, какая сумма досталась на его долю.
– Это свадебный подарок, любезный шевалье!
– Как?
– Да, я женюсь, – продолжал герцог Анжуйский, не замечая, что он в эту минуту проходил мимо принца и Атоса, которые низко поклонились ему.
Де Лоррен бросил на молодого герцога такой странный и полный ненависти взгляд, что граф де Ла Фер вздрогнул.
– Вы женитесь? Вы! – повторил де Лоррен. – Это невозможно! Неужели вы решитесь на такую глупость?
– Не я решаюсь на эту глупость, а меня принуждают к ней, – отвечал герцог Анжуйский. – Но пойдем скорей, повеселимся на эти деньги.
Провожаемый поклонами придворных, он вышел со своим приятелем, радостно улыбаясь.
– Так вот в чем секрет! – тихо сказал принц Атосу. – Он женится на сестре Карла Второго?
– По-видимому, да.
Принц Конде задумался на минуту, глаза его блеснули.
– Вот оно что, – медленно произнес он, словно разговаривая с самим собою, – значит, шпаги долго еще не будут выниматься из ножен!..
И он вздохнул.
Один Атос слышал этот вздох и угадал все, что он в себе таил: подавленные честолюбивые стремления, разрушенные мечты, обманутые надежды…
Принц вскоре стал прощаться. Король тоже собрался уходить. Атос сделал Раулю знак, подтверждавший его прежнее приглашение.
Мало-помалу спальня опустела. Мазарини остался один, терзаемый своими страданиями, которых уже не скрывал.
– Бернуин! – произнес он слабым голосом.
– Что угодно, монсеньор?
– Позвать Гено!.. Поскорее!.. Мне кажется, я умираю, – сказал кардинал.
Испуганный Бернуин побежал в переднюю, отдал приказ, и верховой, поскакавший за доктором, обогнал карету короля Людовика XIV на улице Сент-Оноре.
XLIII. Гено
Приказание кардинала было спешное, и Гено не заставил себя ждать.