Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 2
Шрифт:
– Ей-богу, ваше величество, вы нелюбопытны. Я бы на вашем месте непременно поинтересовался узнать, кто такие эти две нимфы, две дриады или две лесные феи, которые такого хорошего мнения о нас.
– О, я и без того узнаю их.
– Каким образом?
– Да просто по голосу. Это, должно быть, фрейлины; у той, которая говорила про меня, прелестный голос.
– Кажется, ваше величество становитесь неравнодушны к лести?
– Нельзя сказать, чтобы ты злоупотреблял ею.
– Простите, государь, я глуп.
– Ну, как забыта! Вовсе нет. Разве можно забыть такие глаза, как у мадемуазель де Лавальер?
– Да, но у той, другой, такой прелестный голос…
– У кого это?
– Да у той, которая так восхищена солнцем.
– Послушайте, господин де Сент-Эньян!
– Виноват, государь.
– Впрочем, я не в претензии на тебя за то, что ты думаешь, будто мне одинаково нравятся и приятные голоса, и красивые глаза. Я знаю, что ты ужасный болтун, и завтра же мне придется поплатиться за свою откровенность с тобой.
– Как так?
– Конечно. Завтра же все узнают, что я заинтересован крошкой Лавальер; но берегись, Сент-Эньян; я одному тебе открыл свою тайну, и если хоть один человек проговорится мне о ней, я буду знать, кто выдал меня.
– С каким жаром вы говорите, государь!
– Совсем нет, я только не желаю компрометировать бедную девушку.
– Не беспокойтесь государь.
– Так ты даешь мне слово молчать?
– Даю, государь.
«Отлично, – подумал, улыбаясь, король, – завтра же всем будет известно, что я ночью гонялся за Лавальер!»
– Знаешь, мы, кажется, заблудились, – проговорил Людовик, осматриваясь кругом.
– Ну, это не так страшно.
– А куда мы выйдем через эту калитку?
– К перекрестку аллей, государь.
– К тому месту, куда мы шли, когда услышали женские голоса?
– Именно, государь, особенно последние слова, когда они назвали меня и вас.
– Ты что-то уж очень часто вспоминаешь об этом.
– Простите, ваше величество, но меня, право, приводит в восторг мысль, что есть на свете женщина, которая думает обо мне, когда я и не подозреваю об этом и вовсе не старался заинтересовать ее. Ваше величество не можете понять этого, так как ваше высокое положение привлекает к вам всеобщее внимание.
– Ну нет, Сент-Эньян, – сказал король, дружески опираясь на руку своего спутника, – поверишь ли, это наивное признание, это бескорыстное увлечение женщины, которая, быть может, никогда не привлечет мои взоры… словом, вся таинственность сегодняшнего приключения задела меня за живое, и, право, если бы я не интересовался так сильно Лавальер…
– Пусть это не останавливает ваше величество. Она отнимет немало времени.
– Что ты хочешь сказать?
– По слухам, Лавальер очень строгой нравственности.
– Ты еще больше подзадорил
Король лгал: ему совсем не хотелось разыскивать ее; но он должен был играть роль.
Он быстро зашагал вперед. Сент-Эньян следовал за ним. Вдруг король остановился; остановился и его спутник.
– Сент-Эньян, – произнес он, – мне чудится, будто кто-то стонет. Прислушайся.
– Действительно. Кажется, даже зовут на помощь.
– Как будто в той стороне, – сказал король, указывая вдаль.
– Похоже на плач, на женские рыдания, – заметил де Сент-Эньян.
– Бежим туда!
И король со своим любимцем бросились по тому направлению, откуда доносились голоса. По мере того как они приближались, крики становились все явственнее.
– Помогите, помогите! – кричали два голоса.
Молодые люди пустились бежать еще быстрее.
Вдруг они увидели на откосе, под развесистыми ивами, женщину, стоящую на коленях и поддерживающую голову другой женщины, лежащей в обмороке. В нескольких шагах, посреди дороги, стояла третья женщина и громко звала на помощь.
Король опередил своего спутника, перепрыгнул через ров и подбежал к группе в ту самую минуту, как в конце аллеи, ведущей к замку, показалась кучка людей, спешивших на тот же крик о помощи.
– Что случилось, мадемуазель? – спросил Людовик.
– Король! – вскричала Монтале и от изумления разжала руки, Лавальер упала на траву.
– Да, это я. Как вы неловки! Кто она, ваша подруга?
– Государь, это мадемуазель де Лавальер. Она в обмороке.
– Ах боже мой! – воскликнул король. – Скорее за доктором.
Король постарался выказать крайнее волнение. Но от де Сент-Эньяна не ускользнуло, что и голос и жесты короля не соответствовали той страстной любви, в которой он признался своему спутнику.
– Сент-Эньян, – продолжал король, – пожалуйста, позаботьтесь о мадемуазель де Лавальер. Позовите доктора. А я хочу предупредить принцессу о несчастном случае с ее фрейлиной.
Сент-Эньян остался хлопотать, чтобы мадемуазель де Лавальер поскорее перенесли в замок, а король бросился вперед, обрадовавшись случаю, который давал ему повод подойти к принцессе и заговорить с нею.
По счастью, в это время мимо проезжала карета; ее остановили, и сидевшие, узнав о происшествии, поспешили освободить место для мадемуазель де Лавальер.
Ветерок от быстрой езды скоро оживил девушку.
Когда подъехали к замку, она, несмотря на слабость, с помощью Атенаис и Монтале смогла выйти из кареты. Король же тем временем нашел принцессу в рощице, уселся рядом к ней и незаметно старался прикоснуться ногой к ее ноге.
– Будьте осторожны, государь, – тихо сказала ему Генриетта, – у вас далеко не равнодушный вид.