Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 2
Шрифт:
– Проиграли, по обыкновению? – поинтересовался Арамис, не выпуская из руки пера.
– Даже сверх обыкновения, – отвечал Фуке.
– Но ведь вы всегда так спокойно относитесь к своим проигрышам.
– Иногда – да!
– Какой же вы плохой игрок!
– Игра игре рознь, господин д’Эрбле.
– Сколько же вы проиграли, монсеньор? – продолжал Арамис с некоторым беспокойством.
Фуке помолчал несколько секунд, чтобы вполне овладеть собой, и ответил без малейшего признака волнения
– Сегодняшний вечер стоит мне четыре миллиона.
И он с горечью рассмеялся. Арамис, никак не ожидавший такой цифры, выронил перо из рук.
– Четыре миллиона! – проговорил он. – Вы проиграли четыре миллиона? Возможно ли?
– Господин Кольбер держал мои карты, – произнес суперинтендант с тем же зловещим смехом.
– А, понимаю! Значит, новое требование денег?
– Да, мой друг.
– Королем?
– Его собственными устами. Невозможно убить человека с более очаровательной улыбкой.
– Черт возьми!
– Что вы об этом думаете?
– Я думаю, что вас хотят просто разорить; это ясно как день.
– Значит, вы остаетесь при прежнем убеждении?
– Да. Тут, впрочем, нет ничего удивительного, потому что мы и раньше предвидели это.
– Верно; но я никак не ожидал четырех миллионов.
– Действительно, сумма крупная, но все-таки четыре миллиона еще не смерть, особенно для такого человека, как Фуке.
– Если бы вы знали состояние моей казны, дорогой д’Эрбле, вы не рассуждали бы так спокойно.
– И вы пообещали?
– Что же мне оставалось делать?
– Вы правы.
– В тот день, когда я откажу, Кольбер достанет эту сумму; где – не знаю; но он достанет, и тогда я погиб!
– Несомненно. А через сколько дней вы обещали эти четыре миллиона?
– Через три дня. Король очень торопил.
– Через три дня!
– Ах, друг мой, – продолжал Фуке, – подумать только: сейчас, когда я проезжал по улице, прохожие кричали: «Вот едет богач Фуке!» Право, дорогой мой, от этого можно потерять голову.
– Нет, монсеньор, не стоит, – флегматично проговорил Арамис, посыпая песком только что написанную страницу.
– Тогда дайте мне лекарство, дайте мне лекарство от этой неизлечимой болезни.
– Единственное лекарство: заплатите.
– Но едва ли я могу собрать такую сумму. Придется выскрести все. Сколько поглотил Бель-Иль! Сколько поглотили пенсии! Теперь деньги стали редкостью. Ну, положим, достанем на этот раз, а что дальше? Поверьте мне, на этом дело не остановится. Король, в котором пробудился вкус к золоту, подобен тигру, отведавшему мяса: оба ненасытны. В один прекрасный день мне все же придется сказать: «Это невозможно, государь». В тот день я погибну.
Арамис только слегка пожал плечами.
– Человек в вашем положении, монсеньор,
– Частное лицо, какое бы оно ни занимало положение, не может бороться с королем.
– Ба! Я в молодости боролся с самим кардиналом Ришелье, который был королем Франции, да еще кардиналом!
– Разве у меня есть армия, войско, сокровища? У меня больше нет даже Бель-Иля.
– Нужда всему научит. Когда вам покажется, что все погибло, вдруг откроется что-нибудь неожиданное и спасет вас.
– Кто же откроет это неожиданное?
– Вы сами.
– Я? Нет, я не изобретателен.
– В таком случае я.
– Принимайтесь же за дело сию минуту.
– Времени еще довольно.
– Вы убиваете меня своей флегматичностью, д’Эрбле, – сказал суперинтендант, вытирая лоб платком.
– Разве вы забыли, что я говорил вам когда-то?
– Что же?
– Не беспокойтесь ни о чем, если у вас есть смелость. Есть она у вас?
– Думаю, что есть.
– Так не беспокойтесь.
– Значит, решено: в последнюю минуту вы явитесь мне на помощь, д’Эрбле?
– Я только расквитаюсь с вами за все, что вы сделали для меня, монсеньор.
– Поддерживать таких людей, как вы, господин д’Эрбле, обязанность финансиста.
– Если предупредительность – свойство финансиста, то милосердие – добродетель духовного лица. Но на этот раз действуйте сами, монсеньор. Вы еще не дошли до предела; когда наступит крайность, мы посмотрим.
– Это произойдет очень скоро.
– Прекрасно. А в данную минуту позвольте мне сказать, что ваши денежные затруднения очень огорчают меня.
– Почему именно в данную минуту?
– Потому что я сам собирался попросить у вас денег.
– Для себя?
– Для себя, или для своих, или для наших.
– Какую сумму?
– Успокойтесь! Сумма довольно кругленькая, но не чудовищная.
– Назовите цифру!
– Пятьдесят тысяч ливров.
– Пустяки!
– Правда?
– Разумеется, пятьдесят тысяч ливров всегда найдутся. Ах, почему этот плут Кольбер не довольствуется такими суммами? Мне было бы гораздо легче. А когда вам нужны деньги?
– К завтрашнему утру. Ведь завтра первое июня.
– Так что же?
– Срок одного из наших поручительств.
– А разве у нас есть поручительства?
– Конечно. Завтра срок платежа последней трети.
– Какой трети?
– Полутораста тысяч ливров Безмо.
– Безмо? Кто это?
– Комендант Бастилии.
– Ах, правда; вы просите меня заплатить сто пятьдесят тысяч ливров за этого человека?
– Да.
– Но за что же?
– За его должность, которую он купил или, вернее, которую мы купили у Лувьера и Трамбле.