Виконт де Бражелон или десять лет спустя
Шрифт:
— Сейчас, государь. Я не нужен вашему величеству сегодня вечером?
— Нет, прощайте.
Кольбер вышел.
— Вернемся к нашему разговору, господин д'Артаньян, — сказал король, как будто ничего не случилось. — Вы видите, что в денежных делах произошла значительная перемена.
— Да, нуль превратился в восемнадцать, — весело отвечал мушкетер. Ах, вот что нужно было вашему величеству в то время, когда король Карл Второй приезжал в Блуа! Теперь не было бы ссоры между двумя государствами. А ссора эта — еще один камень преткновения для вашего величества.
— Вы несправедливы, — возразил король. — Если бы судьба позволила мне в то время дать миллион брату моему Карлу, то вы не вышли бы в отставку и, значит, не нажили бы себе состояния… как вы сами говорили. Но, кроме этого счастливого обстоятельства, есть еще и другое, после которого моя ссора с Великобританией не должна смущать вас.
Камердинер прервал речь короля, доложив о господине Лионе.
— Войдите, — пригласил король. — Вы аккуратны, это очень хорошо. Посмотрим, какое письмо написали вы брату моему Карлу Второму.
Д'Артаньян весь превратился в слух.
— Подождите еще минуту, — непринужденно сказал Людовик XIV гасконцу, — я должен послать в Лондон согласие на брак моего брата с сестрой английского короля, Генриеттой Стюарт.
«Он, кажется, разбил меня по всем пунктам, — прошептал Д'Артаньян, пока король подписывал письмо и отпускал Лиона. — Но признаюсь, чем основательней меня разобьют, тем больше удовольствия мне это доставит».
Король следил взглядом за Лионом, пока тот не запер за собой дверь; он даже сделал три шага за министром. Затем остановился и повернулся к мушкетеру:
— Теперь покончим с нашим делом. В Блуа вы говорили мне, что вы небогаты.
— Теперь я богат.
— Да, но это меня не касается. У вас свои деньги, а не мои; мне нужно другое.
— Я не совсем понимаю, ваше величество.
— Не скупитесь на слова, говорите прямо, от души. Довольно ли вам будет двадцать тысяч в год жалованья?
— Ваше величество… — пробормотал Д'Артаньян в изумлении.
— Довольно ли вам четырех лошадей на казенном содержании и добавочных сумм в зависимости от обстоятельств и надобности? Или вы предпочитаете получать круглым счетом, скажем, сорок тысяч ливров? Отвечайте.
— Государь, ваше величество!
— Вы, разумеется, удивлены, я этого ждал. Отвечайте, не то я буду думать, что вы потеряли способность быстро соображать, которую я так ценил в вас.
— Ваше величество, двадцать тысяч ливров в год, без сомнения, большие деньги, но…
— Никаких «но»» да или нет? Достаточно двадцати тысяч?
— О, разумеется!
— Отлично. Гораздо удобнее оплачивать экстренные издержки. Переговорите о них с Кольбером. Теперь перейдем к главному.
— Но, ваше величество, я уже говорил вам…
— Что вы собираетесь отдохнуть? А я уже ответил вам, что не хочу этого. Кажется, я здесь повелитель.
— Да, ваше величество.
— Отлично. Было время, когда вы очень хотели стать капитаном мушкетеров?
— Действительно.
— Так вот патент, подписанный мною. Я кладу его сюда, в ящик. В тот день, когда вы вернетесь из экспедиции, в которую я намерен послать вас, вы сами возьмете патент из этого ящика.
Д'Артаньян все еще стоял в нерешимости, не подымая головы.
Король продолжал:
— Глядя на вас, можно подумать, будто вы забыли, что при дворе французского короля капитан мушкетеров стоит выше маршалов Франции?
— Знаю, ваше величество.
— Или что вы не верите моему слову.
— Нет! Нет!.. Не говорите так!
— Я хотел доказать вам, что вы, хороший слуга, бросили хорошего господина. Разве я не такой господин, какого вам надо?
— Начинаю думать, что такой, ваше величество.
— В таком случае вы тотчас вступите в должность, Ваши мушкетеры совсем распустились с тех пор, как вы уехали: слоняются по городу, заходят в кабаки, дерутся, несмотря на королевские указы. Вы должны подтянуть их, и как можно скорее.
— Слушаю, ваше величество.
— Вы всегда будете при мне.
— Хорошо.
— Вы отправитесь со мной в армию, и ваша палатка будет стоять рядом с моей.
— Если ваше величество возлагает на меня такую ответственность, то мне не надо двадцати тысяч жалованья, потому что я не заслужу их.
— Я хочу, чтобы у вас был открытый дом; чтобы вы могли приглашать приятелей к обеду; хочу, чтобы капитан мушкетеров был видным лицом.
— А я не люблю даровых денег, — живо возразил д'Артаньян, — я признаю деньги, добытые трудом! Ваше величество даете мне ремесло ленивца. За него возьмется всякий за четыре тысячи ливров.
Людовик XIV рассмеялся.
— Вы хитрый гасконец, господин д'Артаньян, — сказал король. — Вы из самой души вырываете у меня тайну.
— Ба! У вашего величества есть тайна?
— Да.
— А, в таком случае я принимаю двадцать тысяч ливров, потому что сохраню тайну, а в наше время молчание стоит дорого. Не угодно ли вашему величеству сказать, в чем дело?
— Вы немедленно же оденетесь по-походному, господин д'Артаньян, и сядете на коня.
— Сейчас?
— Ну, скажем, через два дня.
— Отлично, ваше величество. Ведь я должен устроить свои дела, особенно если придется драться.
— Может быть, и придется.
— Так будем драться. Ваша величество обращались к скупости, к честолюбию, к сердцу д'Артаньяна, но забыли об одном…
— О чем?
— Забыли о его тщеславии. Когда я буду кавалером королевских орденов?
— Это интересует вас?
— Да, ваше величество. Мой друг Атос весь в лентах: это задевает меня.
— Вы будете кавалером моих орденов через месяц После того, как возьмете патент на звание капитана мушкетеров.