Виктор Цой
Шрифт:
Инна Николаевна Голубева: «Он же по специальности был резчик, а его почему-то распределили на лепнину… И он там штукатуром почти каким-то работал, и пальцы его были просто в хлам…» [112]
Однажды, вернувшись домой в небольшую комнату на Московской площади, которую они тогда снимали, Марьяна услышала песню «Последний герой», одну из самых знаковых песен Цоя…
Алексей Рыбин: «Витька продолжал писать, и материала для второго альбома у нас уже было более чем достаточно. Теперь, когда мы разделили обязанности и всеми административными вопросами стал заниматься я один, мой товарищ начал наседать на меня и всё чаще и чаще требовал, чтобы я поскорее подыскал студию для новой записи» [113] .
112
Из
113
Рыбин Л. Кино с самого начала. Смоленское областное книжное изд-во «Смядынь». Ред. — изд. центр А. Иванова «ТОК», 1992.
Поскольку Андрей Тропилло был очень занят работой с группой «Аквариум» и не имел возможности уделить время группе «КИНО», Гребенщиков предложил Рыбину самостоятельно найти студию для записи и даже снабдил его многочисленными телефонами знакомых звукорежиссеров. В конце концов после долгих поисков Алексею повезло, и он нашел студию звукорежиссера Андрея Кускова в МДТ (Малом драматическом театре. — В. К.). На барабанах группе помогал Валерий Кирилов, впоследствии ставший барабанщиком «Зоопарка». Но к концу работы получившаяся запись перестала нравиться Цою, и он спрятал ее «в шкаф».
Я сижу в кровати, только что из ванной, с мокрой головой. На улице мороз, и рано, как ни странно, я пришел домой. За стенкой телевизор орет, Как быстро пролетел этот год, Он так похож на прошлый год, Я в прошлом точно так же Сидел один, один, один… В поисках сюжета для новой песни.Алексей Рыбин: «К сожалению, эту запись мы так и не довели до конца — Витьке вдруг разонравилась эта студия, звук записанных барабанов, хотя, на мой взгляд, он был вполне достойным. Мы собрались в Малом драматическом еще раз, записали голос, и Витька, забрав ленту себе, сказал, что пока на этом остановимся. У него не было настроения писать дальше — это было заметно. Отношения наши продолжали оставаться превосходными, он сказал, что просто устал и ему нужно сосредоточиться, чтобы записать полноценный альбом. А пара песен из записи в Малом драматическом потом так никуда и не вошла» [114] .
114
Там же.
По счастливому стечению обстоятельств, именно Кирилов сохранил копию этой записи 1982 года, которая впоследствии была издана как «Неизвестные песни»…
Наступил 1983 год. По воспоминаниям Марьяны, в конце января Цой, основательно испортивший пальцы трухлявой лепниной дореволюционных потолков, в конце концов добил своего начальника наплевательским отношением к работе, и тот счел за благо отпустить молчаливого молодого реставратора на все четыре стороны.
Виктор, уставший от восьмичасового графика работы, мечтал уйти в дворники или кочегары, чтобы иметь хоть немного свободного времени на занятия музыкой, но ничего подходящего не подворачивалось. В результате он устроился рабочим в Управление паркового хозяйства, располагающееся на улице Лизы Чайкиной, 4/12. Он вырезал детскую деревянную скульптуру в парке «Тихий отдых» на Каменноостровском проспекте, 81, где до сих пор, говоря словами Марьяны Цой, «можно увидеть следы ЕГО топора».
Андрей Усов: «Цой занимался некоторое время рубкой деревянных скульптур в каком-то садово-парковом хозяйстве, и можете себе представить, что работы Цоя стояли на детских площадках — всякие мишки и прочее» [115] .
В середине февраля 1983 года рок-клуб запланировал очередную акцию — концерт групп-побратимов по записи альбома «45» — «Аквариума» и «КИНО». Перед Цоем и Рыбиным остро встала проблема расширения состава группы, ведь они по-прежнему оставались дуэтом. А музыка Цоя, по словам Рыбина, уже тогда «могла звучать только в электричестве, с полным составом». Алексей предложил Виктору попробовать на концерте в качестве бас-гитариста Максима Колосова, а чуть позже привлечь еще одного музыканта — гитариста Юрия Каспаряна.
115
Из интервью А. Усова. Программа «Культурный слой. Цой жив. Рок 80-е». 2005, Пятый канал.
Алексей Рыбин: «Перед тем как уйти в армию, Олег (Валинский. — В. К.) — наш Гиперболоид — работал в одной командочке параллельно с нами, играл с ней на разных свадьбах, вечеринках — подхалтуривал, одним словом. Командочка, впрочем, была некоммерческой направленности: вокалист обожал Джона Леннона, гитарист торчал от “Creedence” — со вкусом у ребят было всё в порядке. Я тогда познакомился с этой группой и теперь решил попытать счастья и созвонился с басистом, Максом. Выслушав мои предложения и условия, Макс согласился поиграть с “КИНО” в качестве сессион-ного музыканта. Я начал ездить к нему (он тоже жил в Купчине, недалеко от меня) и репетировать с ним Витькин материал. Однажды я ехал к Витьке на Гражданку — вышел из метро “Площадь Ленина” и ждал троллейбус, на котором нужно было проехать еще с полчаса, чтобы добраться до Вить-киного нового дома. “Привет”, — услышал я знакомый голос, повернул голову и увидел Макса с бас-гитарой в чехле, а рядом с ним — Юрку. Юрка тоже был с гитарой — они, как выяснилось, ехали домой с какой-то очередной то ли халтуры, то ли репетиции, то ли еще чего-то. “Вы сейчас свободны?” — спросил я Макса и Юрку. “Свободны”. — “Поехали к Витьке. Я как раз сейчас к нему на репетицию. Макс, ты уже можешь показать, что ты там напридумывал, может быть, Юра, и ты что-нибудь поиграешь — хотите? Можно попробовать”. — “С удовольствием”, — ответили продрогшие уже музыканты. Когда мы приехали к Витьке и я представил ему кандидатов в концертный состав “КИНО”, Витька увел меня на кухню и неожиданно устроил мне небольшой нагоняй — впервые за всё время нашей дружбы и совместной работы. Он был страшно недоволен тем, что я привел к нему в дом незнакомого ему человека — Каспаряна» [116] .
116
Рыбин Л. Кино с самого начала. Смоленское областное книжное изд-во «Смядынь». Ред. — изд. центр А. Иванова «ТОК», 1992.
Цой поначалу совершенно не воспринял Юрия как кандидата на роль гитариста в группе «КИНО». Но, присмотревшись, «дал добро» на продолжение репетиций Рыбина с Каспаряном.
Юрий Каспарян: «У нас был общий барабанщик — у группы “Гарин и Гиперболоиды”, где играли Виктор, Алексей Рыбин и Олег Валинский, и у нашего студенческого коллектива, где играли я, Михаил Борзыкин, два моих друга и опять же Олег Валинский, с которым мы до сих пор иногда видимся. Ва-линский был тем самым барабанщиком. Познакомили нас общие друзья. Когда Виктор с Рыбиным решили собрать серьезную группу, они пригласили играть на басу моего знакомого, Максима Колосова, через которого я, собственно, и попал в “КИНО” — он как-то ехал в гости к Виктору и позвал меня: поехали вместе! Так всё и получилось» [117] .
117
Из интервью автору.
Алексей Вишня: «Витька с Марьяшей поселились неподалеку от меня, на Блюхера. Рыба стал часто приезжать — то от них ко мне, то от меня к ним. Рассказывал о гитаристе, с которым познакомил Витю. Они готовили состав, с которым должны были выступить на дне рождения Севы Гаккеля в рок-клубе…» [118]
Гитарист Юрий Каспарян родился 24 июня 1963 года в Симферополе, где тогда отдыхала его мать, но вырос в Ленинграде. С первого по седьмой класс он параллельно с основными занятиями учился в Детской музыкальной школе города Пушкина по классу виолончели. Правда, диплома он так и не получил. По словам самого Юрия, произошла следующая история: он играл в снежки во дворе и забыл про экзамен. И ему до сих пор ужасно стыдно перед своим педагогом… Зато про музыку Юрий не забывал никогда, и через несколько лет из гитариста-самоучки Каспарян превратился в одного из лучших гитаристов страны. Но тогда выбранный Цоем кандидат вызвал в среде коллег-музыкантов недоумение — «он совсем играть не умеет». Однако время расставило всё и всех по местам, и ныне искушенные мэтры, в 1983-м без энтузиазма встретившие Каспаряна, виновато разводят руками — ну кто бы мог подумать, что у Цоя такая интуиция…
118
Из интервью автору.
Запланированный рок-клубом концерт, посвященный 30-летию Севы Гаккеля, состоялся 19 февраля 1983 года. Новые песни «киношников» были отрепетированы в «электричестве», и на этот раз «КИНО» обошлось без помощи коллег из «Аквариума». Помимо новичков в лице Каспаряна и Колосова в концерте принял участие некто Борис — один из старых приятелей Рыбина.
Перед концертом с БГ и Цоем в рок-клубе была проведена беседа. По воспоминаниям музыкантов, разговаривал с ними представитель КГБ, курирующий ленинградский рок. Смысл беседы заключался в предостережении музыкантов от различных сценических вольностей. Разумеется, беседа вызвала обратное действие — концерт прошел на грани истерики, так, будто музыканты играли свой последний концерт. После этого состоялся банкет в техникуме, который сторожил Сева.