Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей
Шрифт:
– Кстати, многие его советы можно считать дельными. Мне кажется, несправедливо, что такой талантливый специалист не имеет возможности выезжать со сборной за границу. Может, стоит похлопотать?
– Вы же знаете, Борис Павлович, что это не наша прихоть, – и Кондратьев воздел очи вверх, показывая, кто именно наложил запрет на выезды Рыжкова за границу. – Кстати, о выездах. Вчера пришли подтверждения от наших коллег из Швеции и Финляндия о том, что товарищеские игры нашей сборной состоятся. Первый матч пройдет в Хельсинки 4 апреля. Предварительный
Вместо ответа Кулагин открыл свой кожаный дипломат и извлек из него требуемый документ. Взяв его в руки, Кондратьев углубился в чтение. А гость скользнул взглядом по кабинету, остановив свой взор на портрете Леонида Ильича Брежнева, висевшем за спиной хозяина кабинета. Престарелый генсек, торжества по случаю 70-летия которого с большой помпой прошли всего лишь полтора месяца назад, выглядел на портрете моложе своих лет. Встретившись с ним глазами, Кулагин поймал себя на мысли, что если сборная под его руководством и в этот раз проиграет мировое первенство, генсек, который был страстным хоккейным болельщиком, ему этого не простит.
– Что-то новеньких опять маловато, – отрывая глаза от списка, вынес свое резюме Кондратьев.
– Вы прямо, как Рыжков, – усмехнулся Кулагин, после чего продолжил: – Мы полагаем, что ставку надо делать на опытных мастеров, поэтому молодежью разбавим защитные ряды, а вот атакующую линию, скорее всего, трогать не будем. Возьмем одиннадцать нападающих из числа проверенных.
– Неужели ни одного новичка не будет?
– Из нападающих прицепим к основе одного – Александра Голикова. Из защитников двух – Вячеслава Фетисова и Василия Первухина.
– Но у вас здесь фигурирует защитник Александр Гусев. Не староват ли он – может, взять вместо него еще одного молодого? На мой взгляд, в этом сезоне Александр не блещет.
– У нас иное мнение на его счет.
– У вас или у Локтева?
По тому, как Кулагин стушевался, Кондратьев понял, что попал в точку. И продолжил:
– Из двадцати игроков девять играют в ЦСКА. Не перебор?
– Перебор бы был, если десятым был Борис Александров. Но его в списке нет.
– А взять-то этого драчуна хочется? – лукаво глядя на тренера, спросил чиновник.
– Не помешал бы, – коротко ответил Кулагин. – Он ведь в ЦСКА один из главных забивал – ноздря в ноздрю идет с Михайловым и Петровым.
– Думаете, справились бы с его норовом?
– У Петрова ведь тоже норов дай бог каждому.
– Ну, Владимир хоккеист маститый – ему многое прощается. Александрову до него далеко.
– В Инсбруке я с его норовом легко справился. Как помните, я включил Бориса в сборную в последний момент, когда он блеснул в играх против канадцев. Так что парень мне многим обязан.
– А я вот сомневаюсь в его благодарности. Впрочем, не только я – многие. Так что Александрова в этой сборной вряд ли будет – пусть за ум возьмется. Но вместо него можно было включить молодого игрока из какого-нибудь другого клуба, а не армейского.
– В прошлом году взяли всего шестерых армейцев и сами знаете, чем это закончилось, – напомнил Кулагин своему собеседнику о фиаско в Катовице. – Впрочем, до контрольных игр еще два месяца, так что будет время подумать.
Игнатов снова скользнул взглядом по списку, после чего отложил его на угол стола и сказал:
– Ну что же, Борис Павлович, вам, как старшему тренеру сборной, виднее, кого брать в команду. Но вы должны понимать, что реванш за прошлогоднюю неудачу в Катовице мы взять обязаны. В противном случае два поражения подряд нам никто не простит.
– В первую очередь не простят нам с Локтевым, – поправил собеседника Кулагин и грустно улыбнулся.
В зале ожидания перед вылетом самолета Анжела села в дальнем углу в кресло и постаралась, чтобы Александров ее не заметил. Сделать это было не трудно – хоккеист, наконец-то дочитавший до конца статью в «Советском спорте», был увлечен собственными мыслями и по сторонам не смотрел. Повезло девушке и в салоне ТУ-134: место Александрова оказалось в хвосте, а у нее – в передней части. Поэтому все пять часов полета он ни о чем не догадывался. И только когда они прилетели к месту назначения, Анжела решила открыться. При выходе из аэропорта она окликнула хоккеиста и громко рассмеялась, когда увидела его вытянутое от удивления лицо.
– Видели вы бы себя в эту минуту, сами бы упали от смеха, – сказала девушка, когда Александров, наконец, пришел в себя.
– Вы либо сумасшедшая, либо авантюристка, – объявил он девушке, после чего… тоже рассмеялся.
– И все же, как вам взбрело в голову лететь вместе со мной? – спросил хоккеист, когда они вышли на заснеженную улицу.
– Просто я никогда не была в Усть-Каменогорске, поэтому подумала: как было бы хорошо, чтобы моим гидом по нему был олимпийский чемпион Борис Александров.
– Я же говорю, что вы авантюристка, – взяв девушку под локоть, хоккеист повел ее к остановке такси.
Пока они мчались по вечернему городу к проспекту Ленина, где жила мама Александрова, Анжела, сидя на заднем сиденье, внимательно вглядывалась в очертания домов, мелькавшие за окном.
– Не портите себе зрение – завтра с утра я покажу вам город, – не поворачивая головы назад, обратился с переднего сиденья к девушке Александров.
– Дама у нас впервые? – поинтересовался водитель.
– Да, москвичка, прилетевшая взглянуть на красоты города металлургов, – подтвердил догадку таксиста хоккеист.
– Я действительно у вас впервые, зато мой компаньон местный, причем очень известный. Вы разве его не узнали?
Водитель, который до этого взглянул на них мельком, теперь стал разглядывать своего пассажира с переднего сиденья более тщательно.
– Не может быть – Александров? – наконец, сорвался с губ таксиста восхищенный возглас.
– Браво, вам хватило меньше минуты! – и Анжела захлопала в ладоши.