Виктор
Шрифт:
Честно говоря, не считал его человеком, интересующимся танцами, но пожимаю плечами, запоминая адрес театра.
Ставлю машину на передачу и медленно выезжаю. Лечу по длинным дорогам, лавируя в потоке машин, пока, наконец, не паркуюсь у театра и не бросаю ключи парковщику. Он улыбается, глядя на мою машину.
— Поцарапаешь — убью, — предупреждаю я, и его лицо бледнеет, когда он присматривается ко мне, осознавая, кто я такой. Он кивает и осторожно садится в машину.
Сканирую всех людей снаружи старого, но все еще красивого здания с колоннами по обе стороны
Внутренне закатывая глаза, я следую за ним. Мне нужно подождать, пока он останется один, поэтому иду в бар и заказываю пару напитков, прежде чем мы все войдем и займем свои места на первом этаже для начала шоу. Наконец, он встает, чтобы покинуть здание, вытаскивая из кармана пачку сигарет, не оглядываясь. Когда он доходит до двери, я допиваю свой напиток и следую за ним. Как только мы оказываемся вне толпы на свежем воздухе, я хватаю его и затаскиваю в укромное место, прижимая к грязной стене.
Дмитрий борется со мной, пока мы не оказываемся на свету. Когда он видит мое лицо, то бледнеет.
— Ты здесь из-за меня? — его голос дрожит.
Подходя ближе, я толкаю его к стене во второй раз, выбивая воздух из легких.
Мои слова полны яда, когда обращаюсь к нему: — Ты украл у меня. Ты знаешь, что это значит. Наш договор? Все кончено.
— Черт, — бормочет он, откидывая голову на стену. Он действительно думал, что его не поймают? — Это была всего лишь малая часть, я просто взял немного для себя, — пытается он урезонить меня, поднимая руки.
Но я придерживаюсь теории, которая вертится в голове.
— Не прикидывайся идиотом. Ты теряешь моих клиентов и создаешь свою собственную базу. Иван должно было вернулся, чтобы восстановить то, что ты потерял, но я обещаю тебе, после всего, твоя семья никогда не получит власть.
— Что ты собираешься со мной сделать? — его дрожащий голос отдается слабым эхом в ночной темноте. К счастью, поток людей, суетящихся по городу, заглушает звуки, исходящие от этого жалкого человека.
Моя дикая улыбка становится шире.
— Ты попробуешь мой новый продукт, убедишься, что он готов к продаже, — я вытаскиваю из внутреннего кармана маленький пакетик, показывая таблетки в форме черепа, и протягиваю ему.
— Прямо сейчас? — спрашивает он, капля пота стекает по его виску под тусклым светом переулка. Его руки дрожат, когда он открывает пакетик, кладет необычную таблетку на язык и проглатывает ее всухую.
Я резко хватаю его за лицо и проверяю, проглотил ли он.
Затем наклоняюсь, чтобы со смешком сказать правду: — Никто не связывается с семьей Петровых. Ты убил одного из моих людей, чтобы получить то, что хотел. Ты расскажешь мне все, что я хочу знать.
Я добавил в таблетку большую дозу седативного средства, поэтому он скоро будет без сознания. И улыбаюсь, как
Его глаза расширяются от паники, он пытается оттолкнуть меня и засунуть пальцы в горло, чтобы вызвать рвоту. Я прижимаю его к стене предплечьем, пока он сопротивляется. Быстрее, чем ожидал, он слабеет и обмякает.
Я жду, пока черный фургон затормозит у входа в переулок, пара моих самых доверенных людей выпрыгивают и затаскивают Дмитрия внутрь. Я получу ответы на свои вопросы и выброшу его тело. Полиция, которую держу в кармане, обвинит другого дилера, если его найдут.
Но мне станет легче, если я разрежу его на куски и отправлю остальным членам семьи. Они поймут послание.
Со вздохом я отряхиваю несуществующую пыль со своего пиджака, пока мужчины закрывают двери машины.
Глубоко вздохнув, возвращаюсь внутрь, с любопытством желая узнать, что это за танцовщицы, на которых он пришел посмотреть. Поэтому, минуя бар, веду себя так, как будто мне здесь место, проходя в закулисную зону.
Именно тогда слышу шепот за боковой дверью у сцены. Место, где мне не следовало бы находиться, но я все же подхожу к двери. Не могу удержаться и слегка приоткрываю ее. Заглядывая в щель, я вижу красивую женщину с темными волосами, собранными в пучок, одетую в балетный костюм, которая растягивается у хореографического станка.
Я подхожу ближе, прижимая руку к двери, наклоняюсь вперед. Дверь слегка скрипит под моим весом, но мне все равно, мои глаза жадно скользят по ее телу. Может быть, я задержусь.
Она оборачивается и ахает, заметив меня. Я многозначительно приподнимаю бровь. Ее глаза расширяются, она подбегает и захлопывает дверь у меня перед носом.
Дерзкая.
Именно то, что мне и нравится.
Облизываю губы.
Я заполучу ее.
Все, что мне нужно, — это немного времени, чтобы заставить ее также захотеть меня. Я поворачиваюсь и вскоре возвращаюсь на свое место в зале, устраиваясь поудобнее.
Свет гаснет, занавес открывается, музыка начинает играть, и вот она.
Я откидываюсь назад и наслаждаюсь представлением. Ее гибкое, стройное тело изгибается в позах, которые, как мне казалось, невозможны. В брюках становится тесно, и член давит на молнию.
Черт, мне нужно узнать, кто она такая.
Я стараюсь забыть мужчину у двери гримерки, пока плавно скольжу за сценой. Взглянув из-за кулис на зал, не нахожу своего сводного брата Дмитрия. Он обещал, что придет. Я бы не стала отправлять ему билет, если бы знала, что он не явится.
Убеждаю себя, что у него возникли неотложные дела и он не смог написать мне, потому что я не настолько глупа, чтобы не понимать, что он иногда работает с плохими людьми. На одну из самых жестоких семей, о которых я слышала, но, к счастью, никогда не видела.