Виктория Аркова: поиск золотых сундучков
Шрифт:
– Ну – ну. – с сомнением усмехнулась над словами Ромы и покачнулась Вера.
– Вера! – одернул подругу Рома.
– Что?
– Не я это!
– А картина показывает обратное.
– Вера, иди сама на себя на портрете смотри. Там твое новое лицо висит! Через комнату твой портрет находится, где ты в синем платье, что и сейчас. Только на тебе надето не синее платье, а синий комбинезон. Любишь синий цвет?
– А тебе и никуда идти не надо, ты и так возле своего отражения стоишь. – пропустила мимо слова Ромы хохотнула и откинула голову назад
Вова, не отрывая взгляда от картины, пролепетал:
– Не нравится мне этот портрет. – настойчивым вглядом впивался в картину Вова. – Что – то мне у юноши не нравятся глаза и взгляд. Он переполнен ненавистью.
– Вера, не надо на меня смотреть. Я тебе семьсот тысяч раз повторю, что это на портрете не я. И у меня нет в глазах ненависти.
– А ты не говори, ты сам на себя смотри. – ткнула пальцем на портрет Вера. – Вот ты какой ненавистливый!
– Нормальный я. – топнул правой ногой Рома. – Не надо про меня гадости говорить. Я тебе, Вера, не говорил, что у тебя взгляд ненавистливый.
– Не говорил, Рома, так как у меня на самом деле взгляд добродушный, а ненавистливый. – почесала шею Вера.
– Я на картине кое – что интересное заметил. – облизал губы и рассматривал картину Вова.
Я и подруга произнесли:
– Что заметил?
– А вы обе хорошо картину посмотрели? – обвел указательным пальцем на портрете юношу Рома. – Посмотрите еще раз, вдруг, что интересное обнаружите и сами догадаетесь. Мы с Вовой нашли, что не хватает в картине.
– И что же не хватает? – позевала я. – Я спать захотела. Признаюсь вам. Очень хочется спать, что нет находить сил отличия.
– На картине юноша держит только скипетр. – улыбаясь произнес Вова.
Рома дополнил слова Вовы, смотря на меня и подругу:
– Вика, и Вера, вы увидели на картине скипетр? Что же не хватает к скипетру?
– Что не хватает? – позевывая, слабым голосом отвечала первая на вопрос я. – У юноши в руках скипетр, на голове корона с дорогими камнями, а что нет нарисованного на картине?
– Мне самой захотелось спать. Может спать ляжем. – зевала она. – Я думать ни о чем не могу. Мысли в голову не лезут.
– Вы не спите, а слушайте, что я вам скажу. И пойдем спать. На картине нет у юноши в левой руке державы. Если он король, то в одной руке должен быть скипетр. – разъяснял Рома. – Это, как правило правая рука, а левой рукой держат державу, но на картине нет державы. Это не настоящий царь. На картине нарисован не царь, а смешная потеха. Цари без державы не цари. Понятно, почему картина висит не во дворце, а в сооружение в пустыне. Это не подлинная картина. Её нарисовал любитель. Не думаю, что эту картину видел настоящий царь. А если бы увидел, то не сносить голову тому, кто нарисовал портрет и тому, кто нарисован на портрете.
Вова отлип от портрета юноши и, освещая факел комнату, досматривал её. А мы с Верой продолжали зевать. Я не могла остановиться и прикрыла рот рукой, Вера делала все тоже самое. Я кое – как разлепляла веки, я через силу открывала глаза. Я видела, как Вера с большим трудом открывает глаза, чтобы не уснуть на месте, а Вова радостно воскликнул:
– Почему на картине нет державы? Куда делась держава в руках у юноши? … – вертел в руках круглую печать и позевал он. – Что – то я сам засыпаю.
– Самой интересно? – взволновала меня эта мысль, но спать меньше от этого не хотела я.
– Это держава царя? – предложила и села на пол, прислонясь к стене Вера. – Это что король этой пустыни, где мы находимся с вами?
– Может да, а может и нет. – поставил на стол печать Вова. – Я как и вы захотел спать. – подсел рядом к Вере и вытянул с болью и криками левую ногу он. – У меня закрываются глаза.
Рома закрыл глаза и заснул, а Рома с уставшим видом подсел к Вере и с зевотой проговорил:
– Я думал, что один хочу спать и, что меня клонит сон только одного. А мы все хотим спать, я так никогда не хотел спать. – сомкнулись веки Ромы и засопел он.
– Вера, они спят. – подсела к Вере я. – Я чувствую, что не могу держаться и сон ворвется в мое тело и я засну крепким сном.
– Вика, а почему мы все одновременно засыпаем? С отрывом небольшим промежутком времени через несколько минут. – удивленно говорила подруга. – Не можем же мы все уснуть в одно и тоже время, не считая плюс, минус пять минут.
– Вера, я практически сплю. – склонила на плечо полруги голову я.
Вера склонила голову на Вову, а Вова во сне постанывал.
– Вове больно ногу. Как проснемся, то откроем его повязку и проверим, что с его ногой. – позевала четыре раза подряд Вера. – У него рана кровоточит, а он не обращает на это внимание. Я завтра посмотрю, а теперь спать. У меня не хватает сил глянуть ногу Вову.
Я не слышала, что говорила дальше подруга, зевая, заснула. Я не могла понять от чего мои руки затекли и болели, когда проснулась утром. Попробовала открыть глаза, но мне это подавалось с трудом.Моя голова свисала к груди и разламывалась на части. Я подняла голову и открыла глаза. Повертелась по сторонам, не веря своим глазам. Я не сидела у стены, а находилась посередине комнаты. Мои руки привязаны к веревке, а Вова, Вера и Роман так же как я были привязаны вместе со мной. Мы находились в одном круге. Я проснулась самая последняя из них. Вова, пытаясь руками развязать узел от толстой веревки, которые были привязаны на спине, вялым голосом бормотал:
– Рома, ты что – нибудь понимаешь? Почему мы все привязаны к веревке? Кто нас друг к другу завязал? Зачем нас привязали? – со слабостью говорил он. – Мы вчера уснули на другом месте, а не посередине этой комнаты. Я присел к стене и заснул. Это я точно помню. Не могли же мы во сне встать с пола, сесть на середину комнаты и завязать толстой веревкойсвои руки с обратной стороны, чтобы быть завязанным это же бред.
– Но как же мы привязаны друг к другу. – тянула веревку Вера. – Кто сможет объяснить, что происходит? Я по крайней мере не понимаю, как мы оказались привязанными. Кто додумался привязать нас?