Вилея
Шрифт:
– Можно, можно, – я уселась прямо на пол и похлопала ладонью рядом с собой. – Ко мне.
Зверь толкнул скрипучую створку и вошел в дом, усердно принюхиваясь.
– Знаю, ты не любишь запах дыма, но тут тепло и сухо. Нам обоим надо отдохнуть и переждать непогоду. Есть, к сожалению, нечего, – уже отворачиваясь обратно к камину и обхватывая руками колени, вздохнула я.
Храп подошел ближе, широко зевнул и плюхнулся рядом. Я сняла с себя мокрую куртку, развесила ее на единственном целом стуле и уткнулась плечом в бок зверя. Мокрая шерсть неприятно защекотала щеку, но
Грозовые тучи настолько плотно заволокли небо, что, казалось, наступила ночь, хотя до нее оставалось еще чуть больше часа. Растекающееся по телу тепло навеяло дрему. Даже не заметив того, я закрыла глаза и тут же провалилась в темный, тревожный сон. Изматывающий и забирающий силы, вместо того, чтобы восстанавливать их. Я несколько раз пыталась проснуться, но веки казались словно пришитыми. Тело не слушалось. В какой-то момент из-под меня вылез долар, и я неуклюже свалилась на жесткий пол, отчаянно пытаясь прийти в себя. Говорить не получалось. Наверно, со стороны я походила на немого парализованного человека при смерти. Хотя, по сути, и была просто неподвижной оболочкой с заточенным внутри сознанием.
А потом во всей это недодреме я услышала громогласный рык Храпа – низкий и протяжный. Что-то было не так. В следующее мгновение мой слух резанул противный клекот. Пока далеко, но явно ненадолго. Магический огонек в камине резко погас – даже за закрытыми веками был виден наступивший мрак. Повеяло могильным холодом. В нос нещадно ударил тошнотворный запах гнили и мокрой земли.
Я совершенно беспомощно валялась на полу, надеясь, что это – сон, но отчетливо понимая, что все наяву. Треск и бульканье нарастали, лишая воли и вселяя липкий страх. Щеку обожгло чем-то холодным. Я попыталась дернуться, чтобы сбросить с себя не то слизь, не то слюну. И в этот момент откуда-то с порога послышался быстро приближающийся топот сапог и свист нескольких клинков, с чавкающим звуком врезающихся в плоть врага.
– Не бойся. Свои.
Меня схватили за ноги и поволокли на улицу. Звуки борьбы – напряженной и активной – звучали еще некоторое время, пока не стихли так же резко и неожиданно, как начались. Момент – и я смогла, наконец, разлепить глаза, сбрасывая с себя сонные путы. Из дома доносились только мужские голоса. Ни звуков возни, ни лязганья мечей. Дождь немилосердно набросился на мою подсохшую одежду, забираясь в волосы и змейками скатываясь по коже. Я утерла лицо, поднялась на ноги и неуверенным шагом двинулась в то место, где несколько минут назад едва не оборвалась моя жизнь.
– Жива! – вырвалось у одного, едва я перешагнула порог.
– Повезло, – мотнул головой второй. – Кто ж в одиночку ночью по трактам ездит?!
Слова пролетели мимо, потому
– Что это такое?
– Пожиратель. Конкретно этот, – мужчина пнул тварь квадратным носком сапога, – пожиратель снов. В народе – сонник. Ждет, когда жертва уснет, а потом атакует, не позволяя проснуться.
– Вы сказали «конкретно этот»…?
– Есть еще пожиратели магии, пожиратели страха, пожиратели воли.
– И много таких в округе?
– Хватает. Но это еще не самое страшное.
– Спасибо, – растерянно пробормотала я и обхватила себя руками. – А где… – я завертела головой в поисках скакуна, – мой долар?
Двое мужчин равнодушно пожали плечами.
– Опять сбежал, гад! Храп!!
– Не нужно оставаться здесь. Едем с нами. Вниз по тракту есть трактир – там и переждем ночь.
– Не люблю трактиры.
– Дело, конечно, твое. Но за убитой тварью обязательно придут сородичи. И тогда нас может не оказаться рядом.
– Кстати, а как вы…
– Мы едем из Хазроса в Онзель. Предлагаем прекрасной девушке свою компанию. Хотя бы на эту ночь, – улыбнулся один из моих спасителей: высокий брюнет с аккуратной бородой.
– Прекрасная девушка благодарна за спасение, но боюсь, об оплате мы не договоримся, – я выгнула правую бровь и демонстративно положила руку на эфес клинка.
– Ты нас неверно поняла, – сжал мое плечо другой, заглядывая в глаза. – Мы предлагаем защиту, не более. Согласись, в трактире, среди пьяного сброда тебе не помешает пара вооруженных спутников.
– Ваша взяла, – сдалась я. – Вот только мой долар…
– Мой возьмет двоих, – весь обвешанный склянками с эликсирами, второй мужчина отбросил назад перехваченную стальными обручами темную косу с щедро вплетенными в нее амулетами и вложил меч в ножны. – Идем. Чем дальше в ночь – тем больше тварей.
– Так все эти слухи – правда?
– Все эти слухи – лишь малая часть правды от выживших.
– И вы не боитесь ездить по ночным трактам?
– Это наша работа – убивать тех, кто угрожает людям, – большие и темные, как ночь, глаза мужчины светились изнутри.
– Так вы Охотники! – догадалась я, усаживаясь на долара.
– Да. Меня зовут Заргод. А его, – он указал себе за спину, на высокого друга, – Гарнет.
– Вилея, – представилась я, крепче хватаясь за одежду вуорга.
– А теперь держись, Вилея. Мой скакун не привык возить хрупких девушек.
– Это вы на моем Храпе не ездили! Онзельский белый.
– Оооу! – многозначительно протянул Заргод. – Ну тогда наслаждайся комфортом, Вилея. Вперед!
Долар рыкнул и дернулся, пытаясь сбросить с себя лишний груз.
– Не выйдет. Она теперь с нами.
Зверь стукнул хвостом по земле и медленно поплелся к воротам, дожидаясь своего собрата. Едва Гарнет поравнялся с нами, я зажгла путеводный огонек и послала его немного вперед.