Вильгельм Завоеватель
Шрифт:
Но люди, сражавшиеся под знаменем Вильгельма, гордились им. Путь к сердцу норманна лежал через доблестные подвиги, а Вильгельм совершал их ежеминутно. О нём слагались легенды: о том, как он первым пошёл на прорыв при Меуле, убив при этом по меньшей мере троих здоровяков; как он отстал от своего отряда во время бешеного преследования врага в густых лесах и как потом был найден вместе с четырьмя рыцарями, шествующими в качестве пленных.
Слава герцога росла. Как-то король Генрих осторожно заметил, что Вильгельм слишком
Когда наконец война была окончена и Мартелл, огрызаясь и скаля зубы, убрался в свою конуру в Анжу, королю удалось замаскировать ревность улыбкой и тепло поблагодарить Нормандию за помощь, по-братски обнимая Вильгельма. Возможно, Генрих уже догадывался, что Мартелл готовит месть юнцу, так жестоко обошедшемуся с ним. Именно поэтому королю было так легко улыбаться кузену.
Союзники простились, ещё раз уверив друг друга в неизменной дружбе. Генрих уехал домой вынашивать очередную гадость, приготовленную Вильгельму, а нормандец вернулся в герцогство, возликовавшее при вести о его славной победе и готовое жить в мире и согласии со своим правителем.
Молва о Вильгельме дошла до Юго-Западной Европы. Из Гиенни и Гаскони, даже из далёкой Испании гонцы привозили в подарок герцогу великолепных скакунов и воспевали его талант и отвагу. Выигранные сражения сделали его героем Европы.
В Нормандии установился долгожданный мир. Однако Мартелл был не тем человеком, чтобы оставить не отомщёнными обиды. Без объявления войны он обрушился с войсками на гордость Нормандии — замок Домфрон, построенный Ричардом Великолепным. Окружив замок, Мартелл направился вдоль нормандской границы к городу Алансону на Сарте. Город не оказал ему сопротивления. Защитники замка пытались обороняться, но, поняв тщетность своих усилий, тоже сдались. Мартелл оставил здесь гарнизон, опустошил окрестные земли и, неся добычу, с триумфом вернулся домой.
На этот раз Вильгельм не просил помощи Франции. Обойдя Алансон с запада, он сделал то, чего никто не мог ожидать: появился у Домфрона на неделю раньше, чем рассчитывал противник. Гарнизон был в растерянности. Люди известили обо всём графа Анжуйского, а пока им оставалось лишь с опаской выглядывать из окон верхнего этажа, наблюдая за приготовлениями врага к осаде замка.
Штурмом взять Домфрон было невозможно. Неприступной громадиной он возвышался над долиной Майена. Поэтому гарнизон надеялся только на помощь Мартелла.
Тем временем герцог окружил замок и развлекался тем, что перекрывал дороги, по которым в крепость поступало продовольствие, да охотился в ближайшем лесу. В одной из таких поездок Вильгельм наткнулся на людей Мартелла.
— Предательство! — воскликнул Фиц-Осберн.
— Вполне возможно, — ответил Вильгельм. — Что ж, испытаем свои силы.
— Но, сэр, их в пять раз
— Неужели ты боишься? — усмехнулся герцог. — Кто со мной?
— Если вы намерены сражаться, милорд, мы с вами, — проворчал де Гурней. — Но, видит Бог, это безумие!
— Если мы не разобьём их, я ничего не стою!
С этими словами Вильгельм пустил коня галопом по лесной тропинке.
И они разбили врага. Застав неприятеля врасплох, Вильгельм и рыцари дрались с таким ожесточением, что войско графа разбежалось, и остатки его Вильгельм гнал до самого замка.
— Ну что ты теперь скажешь, Хью? Это было безумием? — улыбаясь, спросил герцог.
— Единственное, что я могу сказать, это то, что вы сражались с нечеловеческой силой, милорд, — честно признался де Гурней.
— Я уверен, что граф Анжуйский тоже так считает и боится герцога, как дьявола, — пробормотал Рауль. — Ведь до сих пор он так и не появился.
Однако причина отсутствия Мартелла была иной. Однажды вечером, когда начали сгущаться сумерки, вдалеке показался отряд. В руках знаменосца развевалось лазурно-алое знамя.
Герцог сощурился, пристально вглядываясь в даль.
— Нил де Сент-Совер, — наконец проговорил он. — Прекрасно. Я сейчас узнаю, ошибался ли я в нём. Если он пришёл с миром, приведи его ко мне, Вильгельм, — обратился герцог к Фиц-Осберну. Тот, сгорая от любопытства, удалился. — Мне нужен этот человек, — объяснил герцог. — Посмотрим, смогу ли я переманить его на свою сторону.
Прозвучал звук горна, и цокот копыт смолк. Послышались чьи-то шаги, пола палатки приподнялась, внутрь стремительно вошёл виконт Котантена и бросился на колени перед герцогом.
Мгновение Вильгельм не отводил глаз, выдерживая прямой взгляд Нила.
— Что скажешь, виконт?
— Сеньор, я пригнал вам двести скакунов, — ответил Нил. — Я только что из Анжу.
— Что ты там делал, мятежник?
— Служил грязному делу Мартелла, сеньор, — смущённо улыбаясь, проговорил Нил.
— Вот как! — глаза Вильгельма улыбались, губы тоже медленно растягивались в улыбку.
— Год назад я совершил непоправимую ошибку, милорд. Я готов смыть кровью свой позор.
— Твоя заслуга в том, что Мартелл до сих пор не добрался до меня?
— Да, милорд. Я устроил небольшой переполох в Анжу, но сейчас я полностью в ваших руках, сеньор.
Теперь герцог действительно улыбался:
— У меня найдётся место для такого, как ты, Нил. Ты исправил свою ошибку. Фиц-Осберн, размести людей виконта.
Нил быстро поднялся.
— Сеньор! — нерешительно проговорил он.
— Возьми назад свои земли, виконт, — сказал Вильгельм. Он обошёл вокруг стола и протянул Нилу руку. — Не будем ворошить прошлое. Я предпочёл бы иметь друга в твоём лице, нежели врага.