Вилла «Аркадия»
Шрифт:
– Полегче, Лотс. – Селия сникла.
Лотти понимала, что ставит ее в неловкое положение, но ей было все равно.
– Ладно тебе, Лотти. Это была всего лишь шутка. – Джордж шагнул к ней с виноватым и в то же время раздраженным видом.
– В таком случае, очень глупая шутка. – Аделина подошла к Лотти, собираясь набросить ей на плечи свою шаль. В глазах Аделины стоял легкий укор. Когда шаль оказалась у Лотти на плечах, она уловила пряный жасминовый аромат. – Джордж, ты должен извиниться. Лотти – наша гостья, и ты не имел никакого права так шутить. Лотти, мне очень жаль. Я уверена, мы уговорим Марни постирать твое прелестное платье и сделать так, что оно будет как новое.
«Но как я теперь доберусь домой?» – в отчаянии подумала Лотти, в ужасе представив, как она поплетется по дороге в Аделинином боа из перьев и в китайских туфлях. Ее размышления прервал голос, донесшийся с горной тропы:
– Селия Джейн Холден! Что, скажи на милость, ты там делаешь?
Лотти обернулась и увидела потрясенные физиономии миссис Чилтон и миссис Колкухоун, которые шли домой с Вудбридж-авеню живописным маршрутом. Маршрут оказался более живописен, чем они рассчитывали.
– Немедленно вылези из воды и оденься! – приказала миссис Чилтон. – Как можно так себя вести?
Селия побелела и прижала руки к груди, словно внезапно осознала, что почти раздета. Джордж поднял руки в умиротворяющем жесте, но миссис Чилтон вытянулась во весь свой рост в пять футов и четыре дюйма, так что ее бюст, казалось, реял где-то в области подбородка, и умиротворяться не собиралась.
– Я вас не знаю, молодой человек, но вы явно в том возрасте, когда должны что-то понимать, – продолжала возмущаться она. – Заставить уважаемых девушек скинуть одежду средь бела дня! Вы позорите род человеческий! – Тут она заметила винные бутылки на песке. – Селия Холден, неужели ты пила? Боже милостивый! Тебя совсем не волнует твое доброе имя? Не сомневаюсь ни секунды, что твоя мать будет недовольна.
Тем временем миссис Колкухоун потрясенно прижала обе руки ко рту и стояла, не произнося ни звука, словно только что оказалась свидетельницей человеческого жертвоприношения.
– Миссис Чилтон… я, право…
– Лотти?! Это ты?! – Подбородок миссис Чилтон так глубоко погрузился в шею, что вместе они образовали один монолитный розовый столб неодобрения. Тот факт, что Лотти была одета, видимо, ее не успокоил. – Немедленно поднимайся сюда. Шевелитесь, девочки, обе, пока вас еще кто-нибудь не увидел. – Она прижала сумочку к груди, крепко вцепившись в замок. – Не смотри на меня так, Селия. Я ни за что не оставлю тебя здесь с этим сомнительным сбродом. Лично доведу вас обеих до дома и сдам с рук на руки. Боже праведный, даже не представляю, что будет с вашей бедной матерью!
Ровно три недели спустя Селия уехала в Лондон учиться на секретаря. Предполагалось, что это наказание, и миссис Холден слегка расстроилась, что дочь не только не раскаялась, а, наоборот, проявляла неприличную радость по поводу своего отъезда. Жить ей предстояло у двоюродной сестры миссис Холден в Кенсингтоне, а если она преуспеет на курсах, то получит шанс работать в офисе ее мужа на Бейсуотер.
– Лондон! Только подумай, Лотс! Ни тебе благотворительных завтраков, ни одного жуткого отпрыска в пределах видимости. – Готовясь к отъезду, Селия пребывала в необычайно хорошем настроении.
Лотти тем временем слушала, как Селию отчитывает отец, и, не покидая безопасных пределов их комнаты, гадала, каковы будут последствия для нее. Ни слова не было сказано о том, что она тоже поедет в Лондон. Да она и не хотела уезжать. Однако, когда до нее донеслось тихое бормотание насчет «плохого влияния», Лотти знала, что они имеют в виду не Селию.
3
Нужно признать, она не была из тех, к кому проникаются теплыми чувствами, даже если очень старалась. Все с ней вроде бы было в порядке: всегда услужлива, опрятна и, как правило, вежлива (в отличие от Селии, она не имела склонности, по выражению ее мужа, к «истерике»), но с людьми она могла быть ужасно резка. Прямолинейна настолько, что порой это граничило с грубостью.
Когда миссис Чилтон привела обеих в тот ужасный субботний вечер (ей до сих пор снились кошмары), Селии, по крайней мере, хватило приличия выглядеть пристыженной. Она бросилась обнимать мать, умоляя:
– Мамочка, я знаю, что вела себя ужасно, но мне правда, правда очень жаль! Честное-пречестное!
Гнев матери мгновенно улетучился. Даже гранитное выражение лица миссис Чилтон смягчилось. Сопротивляться Селии было чрезвычайно трудно.
Но Лотти не захотела просить прощения. Она сердито посмотрела, когда ей велели извиниться за свое поведение, и возразила, что не только была полностью одета, но и вообще, как всем хорошо известно, не зашла бы в воду по доброй воле. Только она сказала «чертовски хорошо» и этим мгновенно вывела из себя миссис Холден: несмотря на все ее усилия, в этой девочке все-таки было что-то от торговки рыбой.
Нет, заявила Лотти, она не станет извиняться за свое поведение. Да, ей жаль, что они скрыли, куда идут. Да, она была там и не помешала Селии, когда та разделась до белья. Но ее грех не так велик, как грех тех, кто с ней плохо обошелся.
Упрямство Лотти окончательно разозлило миссис Холден, и она велела негоднице идти в свою комнату. Миссис Холден очень не любила терять самообладание, а потому поведение девушки особенно ее возмутило. А тут еще пришла Сильвия и сказала – и это, заметьте, в присутствии миссис Чилтон! – что застала Селию, когда та целовала собственную руку, и, мол, Селия призналась ей, что перецеловала «целую ораву» красивых мужчин и что ей известен способ, как это делать и не забеременеть. Миссис Холден отлично понимала, что Сильвия увлеклась фантазиями и плела невесть что, но была абсолютно уверена, что Сара Чилтон не станет держать язык за зубами, и потому еще больше рассердилась на Лотти. На кого же еще ей было сердиться?
– Отныне я запрещаю тебе даже близко подходить к тому дому! – заявила она, поднимаясь по лестнице после ухода Сары. – Ты слышишь меня, Лотти? Я не на шутку сердита на вас обеих. Очень сердита. И не позволю вам впредь позорить семью подобным образом. Бог знает, что скажет доктор Холден, когда вернется домой.
– Так вы ему не рассказывайте. – Лотти вышла из их общей с Селией комнаты с невозмутимым выражением лица. – Все равно он не интересуется женскими сплетнями.
– Женскими сплетнями? Ты так это называешь? – Сьюзен Холден стояла на лестнице, вцепившись в перила. – Вы обе унизили меня в глазах всего общества и думаете, что это просто женские сплетни?
Из комнаты донеслось бормотание Селии.
– Что такое? Что ты там сказала?
Через секунду Селия высунула голову за дверь:
– Я сказала, что нам ужасно жаль, мамочка, и, конечно, мы будем держаться подальше от «сомнительного сброда», как красноречиво выразилась миссис Чилтон.
Миссис Холден смерила обеих очень долгим и суровым взглядом. Она была готова поклясться, что на губах Лотти промелькнула едва заметная улыбка. Затем, осознав, что ей больше ничего не добиться от этой парочки, она собрала последние остатки достоинства и спустилась вниз, где Фредди сооружал из старых ящиков кроличью норку. Прямо посреди парадной гостиной. Чтобы жить в ней.