Вилла «Аркадия»
Шрифт:
– Он ходит в льняных костюмах. Причем все время. – По мнению миссис Чилтон, это была настоящая экстравагантность. Миссис Чилтон была вдовой, владелицей «Аплендса» – одного из самых больших пансионов на Променаде. При обычных обстоятельствах ее не допустили бы на это собрание, но, как миссис Холден объяснила Лотти, все знали, что Сара Чилтон выбрала в мужья неровню, а после смерти мужа приложила огромные усилия, чтобы вернуть себе былое положение. К тому же она управляла очень респектабельным заведением.
– Дамы, могу ли я предложить еще чая? – Миссис Холден наклонилась к кухонной двери, стараясь не перегибаться слишком сильно из-за тесного корсета,
– Она сказала моей Джуди, что не хотела переезжать. Они, видите ли, жили в Лондоне. Кажется, уехали оттуда в большой спешке.
– Что ж, меня не удивляет, что она из театрального мира. Одевается она очень вызывающе.
– Это еще мягко сказано, – фыркнула миссис Чилтон. – Такое впечатление, что она выбирает вещи из коробки с детскими нарядами.
По комнате пробежал легкий смешок.
– Нет, вы ее видели? Вся в шелках и украшениях – и это в одиннадцать часов утра! На прошлой неделе она зашла в пекарню в мужской шляпе. Фетровой! Миссис Хаттон с Променада настолько опешила, что ушла с полудюжиной кремовых трубочек, которые не заказывала.
– Ладно, дамы, – сказала миссис Холден, не одобрявшая сплетен. Лотти всегда подозревала, что это объяснялось ее небезосновательным опасением самой стать предметом обсуждения. – Кто следующий? Сара, дорогая, вы разве не собирались прочесть нам что-то прелестное из Вордсворта? Или это был снова мистер Герберт? Стихотворение про метлу?
Миссис Ансти осторожно вернула чашку на блюдце.
– Могу сказать только, что, по-моему, она немного странная. Назовите меня старомодной, но я во всем люблю порядок. Один муж. Дети. И никаких поспешных переездов.
Со всех сторон последовали многочисленные кивки.
– Давайте почитаем из Джорджа Герберта. «Я громко стукнул кулаком: но, всё! Испил до дна!» [4] Так, кажется? – Миссис Холден поискала взглядом книгу на низком столике. – Никогда не могу запомнить точные слова. Дейрдре, у вас есть экземпляр?
4
Стихотворение Дж. Герберта «Ярмо» в переводе Дмитрия Щедровицкого.
– Она до сих пор никого не пригласила посмотреть дом. Хотя, насколько я слышала, вместе с ней там поселились самые разные люди.
– Следовало бы ожидать небольшого приема. Даже Макферсоны устроили небольшой прием. Это всего лишь знак вежливости, если на то пошло.
– Может быть, что-то из Байрона? – едва ли не взмолилась миссис Холден. – Как насчет Шелли? Никак не вспомню, кого вы называли. Да где же эта девушка? Вирджиния! Вирджиния!
Лотти бесшумно скользнула за дверь. Она старалась не попадаться миссис Холден на глаза, не раз получая выговоры за свою «пристальность». Недавно миссис Холден сказала, что Лотти как-то странно смотрит на людей и они чувствуют себя неловко. Лотти тогда ответила, что ничего не может поделать: с тем же успехом ее можно обвинить в том, что у нее волосы прямые или руки не той формы. А про себя подумала, что, наверное, только миссис Холден испытывает неудобство. Впрочем, в последнее время миссис Холден, кажется, от всего испытывала неудобство.
Лотти знала, что хозяйка дома пыталась прервать обсуждение актрисы еще и потому, что Аделина
Тем временем в соседней комнате появилась наконец Вирджиния и забрала поднос. Ее приход вынудил всех ненадолго притихнуть. Миссис Холден, выдохнув с облегчением, начала хлопотать, гоняя девушку то к одной, то к другой гостье.
– Завтра состоится собрание Ассоциации владельцев гостиниц, – смахивая с уголков рта несуществующие крошки, объявила миссис Чилтон, когда горничная ушла. – Есть мнение, что нам всем следует поднять цену.
Об Аделине Арманд на время забыли. Хотя дамы, собравшиеся в салоне, не принадлежали к тем семьям, которые зависели от сезонного бизнеса (миссис Чилтон была единственной, кто действительно работал), мало у кого в Мерхеме доходы не возрастали благодаря летним отдыхающим. Почти у всех летом дела шли в гору, а потому мистер Ансти, владелец аптеки, мистер Бертон, хозяин ателье сразу за Променадом, даже мистер Колкухоун, сдававший в аренду туристам свое нижнее поле с передвижными домиками, и многие другие обращали особое внимание на мнения и решения целиком женской всесильной Ассоциации владельцев гостиниц.
– Некоторые подумывают о десяти фунтах в неделю. Столько берут во Фринтоне.
– Десять фунтов! – пронесся по гостиной шепот.
– В таком случае они предпочтут Уолтон, даже не сомневайтесь. – Миссис Колкухоун неожиданно побледнела. – Как-никак в Уолтоне есть развлечения.
– Что ж, должна сказать, Дейрдре, тут я с тобой согласна, – заявила Сара Чилтон. – Лично мне не кажется, что они такое потерпят. К тому же весна нынче ненастная, так что нам лучше не перегибать палку. Но что касается ассоциации, то я оказалась в меньшинстве.
– Но десять фунтов!
– Те, кто сюда приезжает, делают это не ради развлечений. Им нужен более… спокойный отдых.
– И они могут себе его позволить.
– Сейчас никто не может себе его позволить, Элис. Ты знаешь хоть кого-нибудь, кто готов швырять деньги направо и налево?
– Давайте не будем говорить о деньгах, – попросила миссис Холден, когда Вирджиния вернулась со свежим чаем. – Это как-то… вульгарно. Пусть денежными вопросами занимаются дамы из ассоциации. Я уверена, они лучше знают, как поступить. Скажите-ка нам, Дейрдре, что вы сделали со своими талонными книжками? Сара, для вас, должно быть, большое облегчение, что гостям больше не приходится их привозить. Я хотела выбросить наши в помойное ведро, но дочь заявила, что нам следует поместить их в рамочку. Только представьте! В рамочку!
У Лотти Свифт были темные, почти черные глаза и прямые каштановые волосы, какие обычно встречаются у представителей азиатских субконтинентов. Летом ее кожа сразу покрывалась загаром, а зимой приобретала желтоватый оттенок. Нежелательность такой смуглости, хотя и неяркой, была одной из тех немногих вещей, по поводу которых мама Лотти и Сьюзен Холден, будь они знакомы, пришли бы к согласию. Там, где Селия по доброте душевной видела смуглую Вивьен Ли или Джин Симмонс, мама Лотти всегда видела лишь «мазок дегтярной кисти» или вечное напоминание о португальском матросе, с которым познакомилась, когда праздновала свое восемнадцатилетие возле доков в Тилбери. Знакомство оказалось коротким, но с далеко идущими последствиями.