Вилла розовых ангелов
Шрифт:
– Я тебе на пятьсот евро больше дам... На тысячу... ты только разреши мне ее забрать...
Ольга поняла, что предметом разговора была она сама. Упускать подобную возможность было нельзя. Она подошла к двум разгорячившимся мужчинам и произнесла:
– Сеньоры, разрешите и мне сказать несколько слов, если речь зашла о моей скромной персоне.
Владелец «Дульцинеи» остолбенел. Видимо, нечасто обращались к нему русские девушки с подобными просьбами и при этом на великолепном испанском.
– Сеньор Фредерико, если не ошибаюсь, у вас имеется ко мне предложение? –
Фредерико, облизав тонкие бескровные губы, ответил:
– Я готов взять тебя к себе. И получать ты будешь у меня больше, чем здесь!
Вмешался владелец «Дульцинеи»:
– Я уже принял решение и отступать от него не намерен! Она останется в моем клубе – и точка!
– Похоже, сеньор, вы забыли о моем мнении, – произнесла Оля, и от этих слов крашеные брови хозяина просто полезли на лоб. – Сеньор Фредерико, я приму ваше предложение с одним условием – она отправится вместе со мной!
Ольга указала на Дашу. Фредерико, оскалив желтые зубы, произнес: «Так и быть».
– А вместо меня, сеньор, вы получите Викторию. Она мечтает только об одном – зарабатывать для вас деньги, – пояснила Ольга хозяину «Дульцинеи».
Тем же вечером Ольга, Даша и еще две девушки, отобранные Фредерико, погрузили свои вещи во вместительный джип и отправились в Торрокс-Коста. Они были в пути около трех часов. От постоянных зигзагов по трассе, шедшей вдоль моря, у Оли заболела голова. Наконец она увидела вывеску «Major clima en Europa!» [3] , чуть дальше, на скале, возвышались развалины старинного форта, въехали в Торрокс-Коста, и Фредерико остановился возле большого здания, выкрашенного грязно-желтой краской. Цветные лампочки, переливавшиеся над входом, изображали пароход. Это и был клуб «Титаник».
3
Лучший климат во всей Европе! (исп.)
Девушек разместили в одном из близлежащих домов – условия были далеко не такие комфортабельные, как в отеле, но Оля, до крайности уставшая, уже не могла дождаться момента, когда повалится на скрипучую кровать. Фредерико объявил:
– Сегодня у вас выходной, а завтра приметесь за работу. Учтите, я за вас много денег заплатил, поэтому тех, кто дохода приносить не будет, в два счета вышибу. В особенности это к тебе относится! – И он ткнул длинным пальцем с желтым от никотина ногтем в грудь Даши.
После ухода хозяина девушки, приняв душ, улеглись спать. Ольге в очередной раз привиделся остров с погоней по джунглям.
Около четырех часов пополудни следующего дня появился Фредерико, который отвел девушек в «Титаник». Там работало не меньше двух десятков их соотечественниц. Новеньких встретили дружелюбно, только востроносая рыженькая девица, очень похожая на лисичку, работавшая за барной стойкой и носившая гордое звание «камареро», чем до ужаса гордилась, с первого взгляда вызвала у Оли антипатию.
– Это Верка, – пояснила рыхлая блондинка, которая оказалась Любой-Рамоной, с которой Оля говорила несколько раз по телефону. – Ты на нее внимания не обращай, она всем твердит, что из столицы, поэтому воображает себя аристократкой. А на самом деле в Митине полы в школе драила! Тоже мне королевна!
В первый же вечер Оля попыталась выведать что-либо о судьбе Лорки. Она начала с осторожных расспросов, и оказалось, что Лорку тут все хорошо помнили. Также выяснилось, что все уверены: Лариса убежала с любовником.
Люба поведала кое-что интересное:
– В тот вечер, ну, перед тем, как она со своим хахалем сбежала, крутился около нее один старичок. Он в клубе часто бывал, правда, в последнее время что-то не захаживает. У него еще конфликт с одним из посетителей вышел...
– Что за конфликт? – насторожилась Оля.
Люба пояснила:
– Старичок был безобидный, денег у него всегда было полно, он их не жалел, тратил. Он с Лоркой о чем-то разговаривал, а она здорово по-испански выучилась болтать, и тут к нему детина такой здоровый подходит, со шрамом через все лицо. Старичок как его увидел, так сразу задрожал, кричать стал, полицией начал грозить. Детина ушел, а старичок затем Лорку и еще двух девиц к себе пригласил. Две другие вернулись под утро, а Лорка – нет...
Оля пыталась выяснить, как старичка звали и где он жил, но никто не мог сообщить ей таких полезных для ее расследования деталей.
В течение последующих трех дней Оля работала, крутясь как заведенная, так как не хотела, чтобы Фредерико, разочаровавшись в ней, выставил ее на улицу. Она уже привыкла к тому, что девицы упивались вдрызг, часто засыпая в самых неподходящих местах: под барной стойкой, с сигаретой в руках на унитазе или в обнимку с пальмой. Оля твердо придерживалась «сухого закона» – в конце концов, для хозяина было важно, чтобы клиенты платили за бокалы для девушек, и его не интересовало, что происходило с содержимым.
Верка, заметив, как Оля выплескивает алкоголь в кадушку, недовольно заметила:
– Вот расскажу Фредерико, он тебя уволит!
Ольга знала, что Верку все ненавидели, однако она, пользуясь тем, что иногда оказывала хозяину «особые услуги», была правой рукой Фредерико. Верку сменяла полная женщина с черными усами над верхней губой и прокуренным голосом – законная супруга Фредерико Мария.
Время шло, а Оля не приблизилась к разгадке исчезновения Лорки ни на шаг. Она регулярно приобретала телефонные карточки и звонила в Нерьяновск. Нина Сергеевна уговаривала дочь вернуться, но Оля решила, что, пока не найдет сестру, Испанию не покинет.
Торрокс-Коста был небольшим поселением у самого моря: утром Оля прогуливалась по набережной, с которой открывался чудный вид. Торрокс был местом отдыха в первую очередь кредитоспособных иностранцев – англичан, немцев, французов, голландцев. Полоска у побережья – высокие современные дома, красивые виллы, большие отели – резко контрастировала с селением, горной частью Торрокса: там, как и в пуэбло, с которого началось знакомство Оли с Испанией, господствовал унылый архитектурный стиль прошедших столетий.