Вилла розовых ангелов

Леонтьев Антон Валерьевич

Она проснулась, услышав снаружи крики и сигналы горна – корабль отправлялся в плавание. Передвигаться девушка практически не могла – цепи были очень тяжелые и стесняли движение. Она уже привыкла к ужасному воздуху в трюме и теперь заметила множество больных.

Путешествие длилось три дня, в течение которых Регина не получила ни крошки. То, чем кормили рабов, вызывало у нее тошноту: это были объедки, оставшиеся от трапезы матросов. Вода, которую подавали в ржавых ведрах, была горькой на вкус, однако, чтобы окончательно не потерять силы, Регина была вынуждена пить

ее.

Девушка находилась в компании несчастных темнокожих, вывезенных работорговцами с западного побережья Африки. Регина верила в то, что, оказавшись в неведомой Коста-Бьянке, владениях испанской короны, сумеет найти человека, говорящего по-английски или по-французски, и втолковать ему, что она – не рабыня и ее место – не в трюме корабля, а во дворце губернатора.

Они прибыли в Коста-Бьянку ранним утром. Началась разгрузка – пленников грубо извлекали из трюма, и Регина увидела, что на полу остались не меньше двух десятков трупов.

На палубе в лицо Регине ударило яркое солнце. Капитан, смоля трубкой, пересчитывал рабов. Рядом с ним стоял пожилой господин в красном камзоле, с одутловатым лицом и тонкими черными усиками. Когда Регина проходила мимо, она бросилась к нему со словами:

– Сэр, вы должны мне помочь! Я оказалась на судне в результате подлой интриги! Меня зовут Регина Сент-Джеймс, мой отец – английский лорд...

– Ты – белая рабыня! За тебя мне отсыплют много золота! – ответил господин на плохом английском.

– Сэр, умоляю вас! – прошептала Регина, опускаясь на колени.

Господин огрел ее тростью и воскликнул:

– Я ненавижу англичан, этих подлых шакалов! Если ты одна из них, то не рассчитывай на снисхождение! Пошла вон, рабыня!

Он снова ударил ее по спине, и Регина заковыляла прочь. По трапу она спустилась на берег: они находились в оживленном порту. Сновали матросы, громыхали повозки, загружались и разгружались корабли. Регину, как и остальных пленников, запихали в большую карету и повезли куда-то прочь.

Регина видела то буйную растительность, то кособокие домики. Дядя Майкл, с унынием отметила девушка, был прав – она попала в ужасающую дыру! Их привезли на большую площадь, напоминавшую рыночную. Девушка заметила острую крышу католического храма и каменные строения. Рабов, разделив на мужчин, женщин и детей, загнали в одно из них. Расположиться пришлось на голом полу, устланном гнилой соломой; крошечные оконца были забраны решеткой.

Кандалы сняли. Струпья от них на ногах выглядели отвратительно, сочились бурой кровью и невыносимо болели. К удивлению девушки, их посетил старик в черном камзоле, осматривавший больных и раздававший лекарства. Регина попробовала заговорить с ним, но он не понял ни слова.

Во второй половине дня тюрьма пополнилась новыми заключенными – Регина заметила группу женщин, которых запихнули в помещение. Девушка была несказанно рада увидеть пожилую женщину в рваном платье и с растрепанными седыми волосами: в отличие от всех других пленниц у нее была светлая кожа и голубые глаза.

Та, заметив Регину, сама подошла к ней и грубо спросила по-английски:

– Ты кто такая?

– Меня зовут Регина Сент-Джеймс, – ответила окрыленная надеждой девушка.

Женщина сплюнула на пол.

– А, ты из богатых. И как же занесло тебя на невольничий рынок?

Звали ее Мартой Стоун, она была уроженкой Лондона, где промышляла проституцией, воровством и подпольными абортами. Когда Марту изловили, то суд приговорил ее к ссылке в заморские территории. Марта работала на плантациях Ямайки и Барбадоса два с половиной года, сумела сбежать, но попала в руки испанцев, которые, недолго думая, продали ее в рабство.

– Не завидую я тебе, леди, – заявила Марта. – Хотя ты молодая и красивая, покупатели на тебя найдутся, не то что на меня, старуху. Мне же тридцать восемь!

Регина умоляла Марту помочь, но та заявила:

– Твое происхождение никого не интересует. Ведь некоторые из черномазых у себя на родине, в Африке, были даже королями, а тут они – рабы!

Через два дня, в воскресенье, открылся невольничий рынок. Регина поняла, для чего им дали возможность немного отдохнуть, прийти в себя и залечить раны – чтобы продавцы могли потребовать с покупателей больше денег. Ведь здоровый раб и стоит дороже!

Их хозяином был тот самый испанец, колошмативший Регину тростью на корабле, – он перекупил их у капитана, надеясь, что при повторной перепродаже неплохо заработает. Товар, то есть рабов, выставили на площади. Клиенты, богатые плантаторы, внимательно осматривали заинтересовавших их рабов, заставляли показать мышцы, открыть рот, присесть и наклониться.

Женщин распределили по возрасту – Регина оказалась в группе подростков. Она с ужасом наблюдала, как продают детей четырех-пяти лет от роду, как у молодых негритянок отнимают младенцев.

Интерес к Регине был большой – она являлась одной из нескольких европеек, оказавшихся на рынке. Пять или шесть клиентов толпились вокруг хозяина, наперебой предлагая ему все больше и больше. Наконец хозяин указал на одного из них, высокого мужчину с длинным носом и рыжей бородкой. Тот, ухмыляясь, подошел к Регине и произнес на очень хорошем французском:

– Отныне ты – моя собственность!

Он отсыпал алчному хозяину золотых монет, и Регину в обществе еще дюжины девиц повели к запряженным мулами повозкам. Регина попала в повозку, которой правил сам ее новый хозяин. Он постоянно оборачивался, оглядывая Регину с головы до ног. Через три часа они оказались в его поместье – Регина видела бескрайние плантации кофейных деревьев и сахарного тростника. Повозки остановились около большого дома с белыми колоннами. Рабов выгрузили, появились молодые люди – надсмотрщики. Хозяин, указав хлыстом на негритянок, велел увести их. Около дома осталась только Регина.