Вилла загадок
Шрифт:
Его глаза округлились, он переводил взгляд с мачехи на Нери.
– Кто-кто? Ни черта не понимаю, о ком вы говорите. Кто?
– Женщина, о которой писали в газетах, болван! – проворчал Нери. – Полицейская, которая вчера погибла. Там сказано, что она кого-то пришила. Это так? Что за полиция нынче пошла! Кому же теперь можно доверять?
– Вопросы задаю я, – оборвал его излияния Фальконе. – Где вы были вчера, Мики? Опишите мне все свои передвижения, с утра до вечера.
– Он весь день был со мной, – заявила Аделе Нери. – Весь день. И вечером тоже.
– Мы здесь были все вместе, – добавил Нери. – Я только уезжал пообедать
Ракеле д'Амато достала из портфеля две фотографии: Барбара Мартелли в форме и ее отец в годы службы.
– Ее отец служил в полиции. И был у вас на содержании.
– У меня? – возмутился Нери. – Да чтобы я платил полицейским? Неужто я еще мало плачу – с такими-то налогами?
– Когда вы в последний раз разговаривали с Мартелли? – спросил Фальконе. – Когда в последний раз говорили с его дочерью?
– Не припоминаю, чтобы я вообще был с ними знаком. Сейчас я говорю за нас за всех. Понимаете? Если у вас есть иные сведения, покажите их адвокату. Только ничего у вас нет. Иначе мы бы вот так с вами не разговаривали, правда?
Она спрятала фотографии обратно в портфель.
– Что это за люди у вас внизу?
– Мы собираемся сыграть в карты. Они хорошие ребята.
– Пусть они здесь задержатся, – распорядился Фальконе. – Пусть задержатся здесь как можно дольше. Я не хочу видеть их на улицах. Вы меня поняли?
Старый гангстер обиженно покачал головой:
– Значит, римляне теперь уже не могут даже погулять по улицам родного города? Вы это хотите сказать? Боже мой! И мне приходится все это терпеть. Выслушивать ваши пустые угрозы и всю эту чушь о вещах, в которых вы не разбираетесь. А этот американский ублюдок разгуливает себе поблизости и делает что хочет. И никто его не спрашивает, трахал ли он ту девчонку. Никто не спрашивает, платил ли он тупым полицейским, чтобы получить желаемое. – Он помахал в воздухе своей толстой рукой. – Объясните мне это. Вы что, полные идиоты или как?
Фальконе встал, Ракеле д'Амато последовала его примеру.
– Приятно было с вами увидеться! – рявкнул Нери. – И не спешите возвращаться.
– А ты знаешь, какой завтра день? – спросил его Фальконе.
– Суббота. Я получу приз?
– Либералии.
Дряблое лицо Нери скривилось от отвращения.
– Что? Это новый европейский праздник, который нам навязывают? Мне это название ничего не говорит.
– Говорит, – сказал Фальконе. – И если ты понимаешь, что для тебя хорошо, то останешься здесь. И не встанешь у меня на пути.
– Ой! – фыркнул Нери. – Вот как теперь ведут себя в полиции. Сотрясают воздух пустыми угрозами.
– Это всего лишь добрый совет. Я ведь тебя помню. Много лет назад, будучи всего лишь детективом, я следил за тобой. Я тебя хорошо знаю.
– Да ну! Ты так считаешь?
– Дело в том, что ты изменился. Стал старше. И выглядишь гораздо слабее. Понимаешь, о чем я? Ты уже не тот, что прежде.
– Чепуха! – гаркнул Нери и вскочил, размахивая в воздухе своими большими руками. – Убирайся отсюда, пока я не спустил тебя с лестницы, будь ты хоть трижды полицейский!
Но Фальконе его уже не слушал. Поднеся к уху мобильный, он был весь поглощен разговором. И в лице его появилось нечто такое, что заставило всех притихнуть и молча ждать, что последует дальше.
– Я сейчас буду, – проговорил
– Лео! – позвала д'Амато. – Что-нибудь случилось?
Тот взглянул на Эмилио Нери.
– Возможно. Имя Беньямино Верчильо тебе что-нибудь говорит?
– Опять эти дурацкие вопросы... – проворчал старик.
– Так говорит или нет?
– Нисколько не говорит. А почему ты спрашиваешь?
– Да просто так, – пожал плечами Фальконе. – Это же совершенно посторонний человек. К чему беспокоиться? Следи за новостями. Или свяжись с каким-нибудь продажным полицейским, чтобы он первым тебе все сообщил. Кого это волнует? Не беспокойся, я выйду сам.
– Мики!
Нери указал на посетителей. Мики повел Фальконе и д'Амато вниз, причем пошел первым, чтобы можно было время от времени оборачиваться и смотреть на выглядывавшие из-под короткой юбки ее длинные, литые ноги.
Гости Нери сидели за столом в большой комнате на первом этаже, читали газеты, курили, играли в карты.
– Я вижу здесь знакомые лица, – сказал Фальконе. – Ты с ними водишься, Мики?
– Не понимаю, что вы имеете в виду. – Мики Нери, не останавливаясь, направился к большой парадной двери, с ее камерами слежения и многочисленными электронными замками.
Стараясь держаться вне поля зрения телекамер, Ракеле д'Амато ему улыбнулась.
– Тебе надо хорошо соображать, Мики. В таких ситуациях следует быть очень сообразительным.
– В каких ситуациях?
– Во времена перемен, – пояснила она и подала ему свою визитную карточку. – Ты что, сам не чувствуешь? Здесь мой личный номер. Захочешь поговорить, позвони. Я смогу избавить тебя от тюрьмы. Но если дела пойдут плохо, я даже не смогу сохранить тебе жизнь.
Он окинул взглядом лестницу, убеждаясь, что их никто не слышит.
– Ух-ходите отсюда, – пробормотал Мики Нери.
Натянув свои белые костюмы, люди из бригады по осмотру места преступления спустились по железной лестнице в подвальный кабинет на виа деи Серпенти. Провожая их взглядом, Фальконе старался мысленно представить себе нынешнюю расстановку сил в полицейском участке. С теми сотрудниками, что уже были внизу, на месте находились шесть человек. Этого было недостаточно. В полицейском участке отчаянно не хватало людей. Он уже распорядился уговорить больных встать с постелей и вернуться на работу. Даже с учетом немногих согласившихся на отработку каждой линии расследования – Рандольф Кирк, Барбара Мартелли, Элеанор Джеймисон и, вполне возможно, девочка Джулиус – людей все равно не хватало. Сейчас ведь сезон весенних отпусков, тихое, спокойное время – так по крайней мере всегда считалось. Дыры нечем было заткнуть. Например, стоило бы отправить побольше народа следить за Нери и Уоллисом, чтобы удостовериться, что у них не появилось никаких дурацких идей. Ему также хотелось бы спокойно поразмыслить о Сюзи Джулиус. Фальконе отчасти разделял опасения Косты, хотя в нынешней ситуации и не хотел предпринимать никаких действий – до тех пор, пока не появятся какие-то очевидные факты, позволяющие прямо связать ее с делом Джеймисон. А пока не было никаких серьезных улик, указывающих, что это не просто бегство из дома капризного подростка, желающего поразвлечься. Он не мог себе позволить бросать тех людей, которыми располагал, на раскрытие неких гипотетических преступлений, в то время как его внимания требовали другие, вполне реальные.