Вильмонтейльн. Трилогия
Шрифт:
– Подлый трус! – прорычал Гавелерон и снова в упор выстрелил в младшего брата, но стрела отскочила от невидимого щита и вонзилась в соседнее дерево.
– Может, поиграем в игру? – решил напоследок развлечься Вильмонтейльн и заодно отвлечь чем-нибудь Гавелерона, который своими выстрелами из лука раздражающе отвлекал его от нанизывания длинными пальцами, усеянными самыми что ни на есть настоящими перстнями с драгоценными камнями, белый жемчуг и серебряный бисер на рукава создаваемого им платья. – Я загадаю одну загадку-желание, и ты загадаешь одну загадку-желание. Чья магия сильней, а ум проворней, тот и победит.
Принц Вильмонтейльн был известен на всю Волшебную страну любовью к магическим играм и загадкам, от которых игроки или сходили с ума, или умирали, или превращались в невиданных зверей и говорящие предметы.
Магические загадки-желания содержали в себе тайное стремление загадавшего, и если смысл ее доходил до разгадывающего, то желание тут же исполнялось, а если разгадывающий не находил ответ, то тут же умирал в страшных муках или принимал другую форму.
– Хорошо, но тогда играем на смерть, – ответил Гавелерон.
– Само собой! – радостно воскликнул Вильмонтейльн, чье неукротимое и жестокое чувство юмора прославило его не меньше, чем одержимость платьями и собственной красотой.
– Тогда я начинаю, – чуть помолчав, отозвался старший принц, и, увидев молчаливый кивок Вильмонтельна, поглощенного магической вышивкой, начал, оперевшись плечом о ствол дерева, – может ли курица себя птицей назвать, ведь она не умеет, как остальные летать?
Вильмонтейльн резко прервал свое магическое шитье и сосредоточенно пронзил пространство и время ядовито-зеленым взглядом, который появлялся у него только в момент наивысшего магического напряжения.
Его тонкие губы раздвинулись в торжествующей улыбке и вдруг исчезли с лица, словно кто-то невидимый стер их мазком белой кисти.
Разгадавший магическое желание-загадку принц хитро прищурился и, не растерявшись, написал зелеными чернилами в воздухе ответ Гавелерону:
– Курица птицей не может назваться, ведь даром речи не может похвастаться.
Принц Гавелерон искривил губы в ухмылке и заправил коричневую прядь волос за ухо, готовясь принять на себя магический удар Вильмонтейльна, который, как он был уверен, загадает его смерть или что-нибудь похожее, чтобы спасти свою жалкую жизнь, но тот с ядовито-зеленым взглядом, устремленным куда-то в небывалое, написал тонким изящным почерком прямо в воздухе:
– Сухие листочки на сучках-сучочках, ни дверей, ни окон нет, прячет из другого мира предмет, – по слогам прочитал принц Гавелерон и крепко задумался.
Как и любой представитель волшебного народа, он любил играть в игры, и процесс разгадывания магических загадок не на шутку увлек его, но и умирать из-за глупого развлечения он не собирался.
Правда, и разгадать загадку-желание не мог, поэтому его тело вспыхнуло, словно его охватил пожар, коричневые волосы растрепал неизвестно откуда взявшийся ветер, и через мгновение он уже стоял на коленях, колотя мощными кулаками по дереву, испытывая страшные муки из-за жестокого колдовства.
Лишенный рта Вильмонтейльн отвлекся от вышивки подола платья и с любопытством посмотрел на очередную смерть Гавелерона, мысленно вспоминая, какая уже это по счету, как вдруг откуда-то с неба ему прямо в руки рухнуло загаданное.
– Это большое птичье гнездо, спрятано в нем людей естество, – прохрипел Гавелерон и, почти захлебнувшись кровью, чудесным образом выжил.
«Небо и Земля, а это еще что?!» – вдруг мысленно воскликнул принц Вильмонтейльн, когда в итоге нашел загаданное, потеряв в волшебном поединке рот, и это было к лучшему, иначе он бы дико заорал самым непристойным образом, ведь искомое им было ужасно и невыразимо отвратительно.
С гримасой великого безмолвного отвращения, волшебный принц набросил на найденное птичье гнездо только что вышитую им похоронную косынку, и, взяв в руки перо зелеными чернилами, написал в воздухе:
– Времени ход, иди наоборот задом наперед с заката на восход, искомое я нашел, час обмена пришел, как сказано… – Вильмонтейльн зачеркнул последнее слово и продолжил колдовство, – …как написано, так и будет, чары ничто…
Вдруг пришедший в себя принц Гавелерон снова в упор выстрелил в Вильмонтейльна, который от неожиданности вздрогнул, поставив в воздухе зеленую магическую кляксу.
– Ничто и никто не разрушит, – дрожащей рукой дописал он и вспыхнул синим пламенем, исчезнув в огне ревущего портала с птичьим гнездом в руках.
Глава 14
Джилиана Ван Де Блейк рвала на себе волосы и метала заговоры направо и налево, но так и не открыла портал в волшебный мир, чтобы отыскать там сто тысяч платьев принца Вильмонтейльна.
Ее затея изначально была обречена на провал.
О чем она только думала?!
Во всем было виновато ведьмовское похмелье, которое затуманило ее обычно ясный разум.
Она никогда не заключала магические сделки с волшебными существами и строго-настрого запретила Шильде это делать, а сама вляпалась по кончики эльфийских ушей. Если она не выполнит условие сделки, то умрет, а это совсем не входило в ее планы.
Джилиана с раннего утра подняла на ноги правнучку и заперла ее дома в пыльной библиотеке, под которую был переоборудован старый и пыльный чердак, где хранила магическое имущество, которое смогла вынести из Волшебной страны, гонимая королем Абероном, разгневанная невеста.
– Шильда, деточка, если ты не хочешь остаться сиротой, живущей в обществе двух бессмертных черных змей, то изучи все фолианты о колдовстве волшебного народа, пока я смотаюсь в магазин за бутылочкой вина. Нет, лучше ящика вина, – подумав, добавила Джилиана.
Сонная Шильда, разлохмаченная больше обычного из-за нежелания привести в порядок свои волосы, с укоризной посмотрела на прабабушку.
– Это просто нереально, бабуль. Я даже не смогу оторвать от пола те книжищи, не говоря уже о том, чтобы их прочесть.