Виннету - вождь апачей
Шрифт:
— Черт вас возьми! Обо всем-то вы читали, такого нелегко удивить. Вот поэтому я предпочитаю людей, не умеющих читать.
— А вы хотели меня удивить?
— Да, мне хотелось преподнести вам маленький сюрприз.
— Устроив охоту на мустангов?
— Да.
— Разве это возможно? Одним из условий сюрприза является неожиданность, а вам все равно пришлось бы сказать мне о мустангах еще до их появления.
— Гм, верно! Послушайте, мустанги уже были здесь.
— Это их следы вы так внимательно изучали только что?
— Да. Они прошли здесь вчера. Это был авангард, что-то вроде
— Разумеется.
— Хотелось бы заарканить хоть одного?
— Конечно.
— Сэр, еще до полудня вам представится такая возможность!
— Благодарю! Но я не воспользуюсь ею.
— Нет? Тысяча чертей! Почему?
— Мне не надо коня.
— Настоящий вестмен не смотрит на то, нужен ему конь или нет!
— Я иначе представлял себе благородного вестмена.
— Интересно, как именно?
— Вчера вы с горечью говорили о белых охотниках, убивающих сотни бизонов, хотя столько мяса им в жизни не съесть. Я тоже считаю, что это наносит вред животным и индейцам, ведь тем самым мы лишаем их пропитания. Вы согласны со мной?
— Конечно!
— Так же обстоит дело и с лошадьми. Не хочу напрасно лишать свободы ни одно из этих прекрасных животных. Зачем? Мне ведь конь не нужен.
— Правильно рассуждаете, сэр. Именно так должен думать, говорить и поступать каждый человек. Только с чего вы взяли, что лишите свободы мустанга? Просто-напросто предоставляется удобный случай на практике проверить то, чему я вас учил. Хочу устроить вам экзамен!
— Это другое дело. Согласен.
— Ну и прекрасно! А мне нужен хороший верховой конь. Теперь о деле. Я твердил вам много раз и еще повторяю: самое главное — крепко сидеть в седле и резко осадить коня в тот момент, когда лассо натянется и вы почувствуете рывок, иначе слетите с коня и мустанг потянет вас за собой. Считайте тогда — конь пропал, станете вы, сэр, жалким пешеходом, вроде меня.
Сэм собирался еще что-то сказать, но вдруг остановился на полуслове, показывая рукой на север. Там на горе показался одинокий конь. Он медленно двигался, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону и втягивая ноздрями воздух.
— Видите его? — шепнул Сэм, хотя конь и так не услышал бы нас. — Что я говорил? Вот и разведчик, который поскакал вперед, чтобы проверить, не опасны ли эти места. Вот бестия! Видите, как он шарит глазами по сторонам, как принюхивается? Нас он не учует, ветер дует в нашу сторону, я нарочно выбрал это место.
Мы видели, как мустанг пустился рысью сначала вправо, потом влево и наконец, развернувшись, скрылся в той стороне, откуда появился.
— Ну что скажете, сэр? — спросил Хокенс. — Заметили, как умно он провел разведку, как использует каждый куст, чтобы не быть на виду, чтобы ветви прикрыли его от чужого взгляда! Индейский разведчик не сделал бы лучше.
— Заметил. Просто поразительно!
— Теперь он вернулся и докладывает
— Как?
— Скачите быстро на тот край долины и ждите там, а я отправлюсь в другую сторону и укроюсь в лесу. Когда табун приблизится, я пропущу его мимо себя и поскачу вдогонку. Лошади помчатся на вас, вы выскочите из укрытия, и они повернут назад. Так и будем гонять их, пока не высмотрим пару подходящих коней. Тогда постараемся их задержать, я выберу себе лучшего, а второго отпустим. Согласны?
— Вы еще спрашиваете! Я ведь ничего не понимаю в этом деле, а вы мастер, и я буду во всем следовать вашим указаниям.
— Вот именно! Вы правы! Немало мустангов я заарканил, немало объездил, так что слово «мастер» как нельзя более подходит. А теперь — за дело, время не ждет, иначе не успеем укрыться.
Мы сняли путы с лошадей и разъехались в разные стороны. Сэм — на север, я — на юг, в самый дальний конец долины.
Я понимал, что тяжелый и длинный карабин будет стеснять мои движения, и с удовольствием избавился бы от него, но вспомнил главную заповедь вестмена: с оружием можно расстаться лишь в том случае, если абсолютно уверен в безопасности. Сейчас же в любую минуту мог появиться или индеец, или какой-нибудь зверь, поэтому я только поправил ремень на плече, чтобы во время скачки флинт не бил по спине.
Мне не терпелось увидеть мустангов. Остановившись на опушке леса, примыкающего к долине, я свернул лассо петлями и удобно пристроил под правой рукой, чтобы в любой момент можно было метнуть его, не забыв, конечно, привязать конец веревки к луке седла. Другой край долины был так далеко, что мустангов я заметил бы лишь после того, как Сэм погонит их в мою сторону. Прошло около получаса, и вот вдали показалось множество быстро приближающихся темных точек. Сначала они были величиной с воробья, потом с кошку, собаку, теленка и, наконец, обрели свои истинные размеры. На меня в диком испуге летели мустанги.
Как прекрасны эти животные! Пышные гривы и хвосты развевались по ветру, мелькали стройные ноги, земля дрожала от топота копыт. В табуне было около трехсот голов, а впереди мчался сивый жеребец, достойный того, чтобы заарканить его и приручить. Однако никому из охотников прерий не пришло бы в голову ездить на лошади светлой масти — она слишком заметна.
Пора и мне показаться мустангам. Я выехал из-за деревьев на открытое пространство.
Увидев меня, вожак так резко остановился, будто его ранили в грудь. Лошади громко и тревожно заржали, как по команде «кругом», повернули назад, и сивый жеребец снова оказался впереди. Мустанги стремительно понеслись на другой конец долины, а я не спеша двинулся за ними; торопиться было некуда, теперь Хокенс снова погонит их на меня. Хотя лошади остановились передо мной лишь на краткий миг, мне почудилось, что среди них бежал один мул. Конечно, я мог и ошибаться, следовало присмотреться получше. Показавшееся мне мулом животное находилось в первых рядах, сразу за вожаком, видимо, кони не только считали его равным себе, но в их иерархии он занимал не последнее место.