Виннету - вождь апачей
Шрифт:
Оставив потерявшего сознание Инчу-Чуну лежать под кедром, я бегом направился к реке. Толпа индейцев во главе с Виннету бросились в воду, чтобы переплыть на мой берег. Боясь, что краснокожие расправятся с моими друзьями, я громко крикнул:
— Остановитесь! Вождь жив, я не причинил ему зла, но убью его, если вы приплывете сюда. Я хочу говорить только с Виннету!
Никто не обращал внимания на мои предостережения, но Виннету подал знак и выкрикнул несколько слов, которых я не понял.
— Я благодарен тебе, что ты отослал воинов назад и предотвратил несчастье.
— Ты убил моего отца?
— Нет. Я был вынужден оглушить его, он не хотел сдаваться.
— Ты мог его убить!
— Мог, но я всегда стараюсь щадить врага, а тут был отец моего брата Виннету. Возьми его оружие! Ты решишь, победил я или нет, от тебя зависит, будут ли выполнены условия нашего договора.
Виннету взял томагавк и долго, долго смотрел мне в глаза. Его лицо смягчилось, тревога и жестокость в его глазах сменились радостью.
— Сэки-Лата странный человек! — наконец сказал он. — Кто сможет его понять?
— Ты научишься понимать меня.
— Ты вернул мне томагавк, хотя еще не знал, выполним ли мы уговор! Ты мог бы им защищаться. Сейчас твоя жизнь в моих руках!
— Я не боюсь! У меня есть руки и кулаки, а Виннету не лжец, он благородный воин, который держит слово.
Виннету протянул мне руку и ответил:
— Ты прав. Возвращаю свободу тебе и твоим друзьям за исключением Рэттлера. Я верю тебе.
— Пойдем к Инчу-Чуне, — сказал я.
— Да, пойдем. Хочу своими глазами убедиться, что он жив.
Мы подошли к кедру и развязали вождя. Виннету осмотрел отца и заметил:
— Он жив, но долго еще не проснется, а потом у него будет болеть голова. Я не могу оставаться здесь, пришлю сюда несколько человек. Пусть мой брат идет со мной!
Так он впервые назвал меня братом. Сколько раз потом он обращался так же ко мне, с любовью и глубоким уважением произнося эти дорогие для меня слова!
Мы подошли к реке и вместе переплыли на другой берег. Краснокожие с нетерпением ждали нас.
Выйдя из воды, Виннету взял меня за руку и громко объявил:
— Сэки-Лата победил! Он и его три товарища — свободны!
— Уфф, уфф, уфф! — раздались крики апачей.
Тангуа стоял в стороне и угрюмо смотрел вдаль. Мне еще предстояло свести с ним счеты, наказать его, и не только за то, что он оклеветал нас: нельзя было допускать, чтобы такой мерзавец мог и в будущем убивать и грабить ни в чем не повинных людей.
Виннету прошел мимо него, не удостоив взглядом, и подвел меня к столбам, к которым все еще были привязаны мои друзья.
— Мы
Виннету протянул мне свой нож и предложил:
— Освободи их! Ты это заслужил.
Я разрезал путы. Мои товарищи, как только почувствовали свободу, схватили меня в объятия сразу все вместе, тискали и давили так, что я испугался за свои ребра. Сэм даже поцеловал мне руку, а из его маленьких глазок в густую бороду текли слезы.
— Сэр, — говорил он, — пусть меня слопает первый встречный медведь, если я забуду, чем вам обязан. Как же вам это удалось? Вы просто исчезли. Вы так боялись воды, и все подумали, что вы утонули.
— Разве я не сказал: если утону, мы будем спасены?
— Сэки-Лата так сказал? — спросил Виннету. — Значит, ты притворялся?
— Да, — признался я.
— Мой брат знал, что делал. Я думаю, ты поплыл под водой против течения, а потом вниз по реке. Мой брат не только силен как медведь, но и хитер как лисица. Враги должны бояться его!
— Виннету был моим врагом…
— Да, но не сейчас.
— Ты не веришь больше этому лжецу Тангуа?
Тот же долгий, испытующий взгляд, как и на том берегу, потом крепкое пожатие руки.
— В твоих глазах я вижу доброту, а твоему сердцу чужда несправедливость. Я верю тебе.
Я оделся, достал из кармана блузы жестянку из-под сардин и сказал:
— Мой брат Виннету хорошо меня понял. А сейчас я еще раз докажу, что сердце мое не знает измены. Ты увидишь предмет, который должен узнать.
Я открыл банку, достал из нее прядь волос и подал Виннету. Он уже протянул руку, чтобы взять «предмет», но, увидев его, пораженный, воскликнул:
— Это мои волосы! Кто их тебе дал?
— Инчу-Чуна в своей торжественной речи упомянул, что, когда вы стояли, привязанные к деревьям, добрый Маниту послал вам незримого спасителя. Да, его не было видно, тогда он не мог показаться на глаза кайова, но сейчас у него нет причины скрываться от них. Мне кажется, ты должен поверить, что я всегда был твоим Другом.
— Значит, это ты… ты… ты нас освободил? Тебе мы обязаны и свободой, и жизнью! — донельзя взволнованный, вскричал Виннету.
Куда подевались его обычная невозмутимость! Он взял меня за руку и повел к сестре, которая стояла в стороне, не сводя с нас глаз. Он остановился перед ней и сказал:
— Ншо-Чи видит смелого воина, который освободил меня и отца, когда кайова привязали нас к деревьям. Пусть Ншо-Чи поблагодарит его!
Виннету прижал меня к груди и поцеловал в обе щеки, а Ншо-Чи подала мне руку и произнесла только одно слово: