Виннету - вождь апачей
Шрифт:
Теперь мне стало ясно, что ни сегодня, ни завтра нам их не схватить, потому что коварный Сантэр разгадал все наши планы. Что же теперь делать? Вернуться назад и надеяться, что кайова тем не менее угодят в засаду? Или лучше вернуться к Виннету, сообщить, что обстановка изменилась, посоветоваться?
Правда, был еще третий выход, самый рискованный: остаться здесь и разузнать, что решат кайова, услышав доклад Сантэра. Тот обязательно расскажет им о встрече со мной, а это очень опасно. Однако маленький шанс на успех имелся: я надеялся на темноту, так как, соблюдая меры предосторожности, кайова
Одни индейцы привязывали лошадей, чтобы животные не выдали их и не разбежались по прерии, другие сидели или лежали на опушке леса. Сообразив, где может находиться вождь, я в кромешной тьме пополз в этом направлении, ничуть не опасаясь, что кайова обнаружат меня, так как нападения со стороны валунов они явно не ожидали. Благополучно добравшись до цели, я взобрался на один из камней и распластался на нем. Ни одному индейцу не пришло бы в голову искать меня здесь, на высоте двух метров.
Привязав лошадей, индейцы легли отдыхать. Я услышал несколько отданных вполголоса приказов — значит, я верно определил местонахождение вождя, однако не понял, что он сказал, так как в то время еще не знал язык кайова. По всей вероятности, он распорядился насчет караула, потому что несколько воинов поднялись и стали на страже у входа в долину, оставив без присмотра лес, чему я очень порадовался, поскольку намеревался отходить именно лесом.
Кайова тихо разговаривали, я слышал каждое слово, однако ничего не понимал. А мне так нужно было знать содержание их разговоров! Впоследствии, во время моих скитаний, мне постоянно приходилось ходить в разведку к самым различным племенам индейцев, да и не только к ним, и то, что я узнавал от них, не раз помогало и даже спасало мне жизнь.
Читатель не представляет, какое это трудное и опасное дело — разведка. Она требует не только отличной физической подготовки, но и выдержки, смекалки и знания обычаев. И нечего соваться к индейцам или арабам, курдам или суданцам, не зная их языка. В таких обстоятельствах, вопреки пословице, лучше один раз услышать, чем сто раз увидеть. Поэтому я всегда стремился овладеть языком тех людей, с которыми сводила меня судьба. Виннету знал шестнадцать диалектов, и я вскоре тоже выучил их. Позже я никогда не подходил к лагерю неприятеля, не зная его языка.
Минут десять я пролежал на камне, как вдруг послышались выкрики караульных, и наконец я услышал долгожданный ответ:
— Это я, Сантэр. Вы уже здесь?
— Да.
Сантэр разговаривал с индейцами на англо-индейском жаргоне, поэтому я все понял.
— Мой брат пробыл там слишком долго. Надеюсь, его задержали серьезные причины? — спросил Сантэра вождь, когда тот подошел к нему.
— Намного серьезнее, чем вы думаете. Вы здесь давно?
— То время, которое белые называют половиной часа.
— А где мой конь?
— Мы след в след ехали за тобой и, проезжая мимо того места, где ты его привязал, забрали его.
— Но я говорил вам, чтобы вы оставались в прерии! Здесь опасно!
— Здесь удобнее было разбить лагерь, к тому же мы ждали, что ты быстро вернешься. Разве нам угрожает опасность?
— Да, и очень большая, именно поэтому
— Я так и думал. Мой брат его встретил?
— Да.
— Тогда мы схватим его и отведем к нашему вождю, которому он раздробил колени. Его ждет столб пыток. Где он?
Я понял, что кайова и не собирались заманивать нас в свое селение, а были уверены, что мы вернемся к Виннету!
— Вы вряд ли его поймаете, — отвечал Сантэр.
— Поймаем, у этих собак только тридцать воинов против наших пятидесяти. Кроме того, им неизвестно, что мы тут. Мы застанем их врасплох.
— Ты сильно заблуждаешься. Они ждут нас и, возможно, уже знают о нашем прибытии, иначе бы выслали разведчиков.
— Уфф! Разведчиков?
— Да.
— То есть наше нападение не будет неожиданным?
— Конечно же, нет!
— Тогда прольется большая кровь. Только против Виннету и Олд Шеттерхэнда надо выставить по десять воинов.
— Верно. Смерть Инчу-Чуны и Ншо-Чи привела их в такую ярость, что они кипят от жажды мести и будут драться, как разъяренные хищники. Но нам надо во что бы то ни стало схватить их, хотя бы Виннету!
— Почему именно его?
— Только он знает, где лежат наггиты.
— Он не покажет их никому.
— Даже если попадет в наши руки?
— Даже в этом случае.
— Тогда я буду пытать его, пока не вытяну из него тайну золота.
— Он будет молчать, пытки ему не страшны. А раз он знает, что мы близко, то постарается скрыться.
— О! Я знаю, что нам надо делать, чтобы взять его в плен!
— Если знаешь, говори!
— Их надо заманить в ту самую ловушку, которую они приготовили для нас.
— Ловушка для нас? Какая ловушка?
— Они решили заманить нас в узкое ущелье и без боя взять всех в плен.
— Уфф! Мой брат Сантэр сам слышал это?
— Да.
— И ты знаешь, где это ущелье?
— Я там был.
— Расскажи, откуда ты узнал про него?
— Я совершил невозможное, и заметь они меня, стоять бы мне у столба пыток. Я чертовски рад, что все окончилось благополучно. И все благодаря тому, что я уже знал дорогу к Золотой горе и на поляну со склепами.
— Склепы? Виннету, значит, похоронил своих родных на поляне?
— Да. Я решил воспользоваться тем, что апачи занялись похоронами, и пробрался на поляну, хотя, признаюсь, это оказалось очень нелегко. Я прошел через огонь и воду, но сегодня мне было особенно трудно. У входа в каньон паслись лошади апачей. Хитрость и опыт помогли мне попасть на поляну и спрятаться за валуном. Благодарю Бога, что глаза и уши апачей были заняты погребением. Мне удалось все увидеть и услышать.
— Мой белый брат очень смелый человек, и похороны спасли ему жизнь.
— Именно это я и сказал. Как только все было кончено, Виннету велел привести лошадей.
— В горы?
— Да, и лошадей привели.
— Значит, он что-то задумал?
— Естественно. Он хотел, чтобы мы, заметив, как они уходят, пошли за ним следом и попали в ловушку.
— Почему ты так думаешь?
— Не думаю, а твердо знаю. Я все слышал.
— От кого?
— От Виннету. Я подслушал его разговор с Олд Шеттерхэндом.