Винни Ковальский, гнус частного сыска

Елифёрова Мария Витальевна

– Ну и ну, – рассмеялся инспектор. – Но как вы, при отсутствии опыта, догадались, кто убийца?

– Догадался я не сразу, – признался Ковальский. – Вначале я просто обратил внимание, что Моррис ведёт себя слишком по-хозяйски

в этом доме. А уж когда я увидел обстановочку в его кабинете – подумайте, целый шкаф литературы по психологии секса! – тут мне стало ясно, что в доме не всё ладно и что все они что-то скрывают. Но что именно? Уж явно не роман баронета и танцовщицы, из-за этого незачем набивать шкафы такими книжками. Понимаете, инспектор, я-то сразу подумал, что двойником Виолы мог быть её брат. Вы знали, что у неё нет сестёр, и решили, что садовник попросту лжёт. Расхождение насчёт цвета платья для вас стало подтверждением того, что он солгал, для меня же это послужило доказательством того, что кто-то, выдававший себя за Виолу, очутился в Фервуде в момент убийства. Брат мог усиливать сходство с помощью грима. Всё превосходно складывалось.

– Да уж, превосходно, – хмыкнул инспектор. – Но мне-то вы можете сказать, между нами? Вы догадались про сэра Реджинальда потому, что вы сами из этой породы?

Ковальский строго посмотрел на Солгрейва. Ни с того ни с сего инспектор вдруг почувствовал себя школьником, которого собираются

высечь.

– Из какой я породы, милейший, это ни до кого не касается. Я опирался на то, что знаю о людях. И, как видите, знания меня не подвели.

– Как же вы поняли, что убийца – Моррис?

– Видите ли, инспектор, – Ковальский улыбнулся, – вы джентльмен. А я – нет.

– Опять говорите загадками?

– Никаких загадок. Я попросил вас вызвать на допрос сэра Реджинальда не потому, что рассчитывал на очную ставку с Харди, а главным образом для того, чтобы удалить его из дома и поговорить с остальными без хозяина и полиции. С вами Моррис мог проявлять железную выдержку, и ему это было несложно. Вы сами этому способствовали – своим внешним видом, манерой держаться и прочее. Я же его раздражал. И в моём присутствии он позволял себе много такого, чего бы не допустил в вашем. Я увидел, что он не заинтересован в независимом расследовании, даже несмотря на то, что это могло бы спасти его хозяйку. Наш предпоследний разговор его напугал, но боялся он не за леди Фицрой. Мне стало ясно: Моррис хочет, чтобы обвинили её. Уже тогда я был на девять десятых уверен, что это он убил Виолу. Потом я получил от леди Фицрой подтверждение своих догадок насчёт семейной тайны…

Конец ознакомительного фрагмента.