Винни Ковальский, гнус частного сыска

Елифёрова Мария Витальевна

– Прошу прощения, сэр, где здесь телефон?

– В приёмной, – не оборачиваясь, ответил констебль, – вон там.

Зайдя в кабинет, Мартин Харди несколько секунд обводил взглядом обоих следователей. Потом он куснул нижнюю губу, дёрнул плечом и, выставив перед собой скованные наручниками руки, произнёс:

– Снимите с меня это. Я хочу дать письменные показания.

– По поводу чего? – уточнил суперинтендант. Харди набычился, что выглядело смешно при его миниатюрном сложении.

– Что я забавлял сэра Реджинальда.

Ну, ложился с ним в постель.

Бишоп взглянул на Солгрейва. Инспектор весьма значительно подмигнул ему. Впрочем, если бы он мог, он бы подмигнул и сам себе – на счастье, Ковальский отсутствовал и не мог позлорадствовать.

– Прекрасно, – брезгливо проговорил Бишоп. – Самое время устроить очную ставку. По удачному стечению обстоятельств, сэр Реджинальд у нас.

Через минуту в кабинете появился Реджинальд Фицрой. Хотя он был без наручников, так как всё ещё проходил по делу свидетелем, он выглядел куда более напуганным, чем Харди. Когда же он увидел самого Харди, он даже замер на мгновение. Правда, он тут же взял себя в руки и сел на стул, указанный ему суперинтендантом.

– Вы знаете этого молодого человека? – спросил Бишоп. Сэр Реджинальд надменно вздёрнул верхнюю губу.

– Вряд ли. Хотя, кажется, я видел его в варьете «Шоу Ку-ку» – чечётку он танцует, что ли.

Харди выпрямился и окатил сэра Реджинальда водопадом такого презрения, что аристократическая ужимка баронета на этом фоне сделалась жалкой.

– Хватит придуриваться, Реджи. Ты платил мне деньги и пользовал меня до посинения. Я ходил к тебе в женском платье, и все думали, что это Виола. Ей ты тоже платил, чтобы она помалкивала.

Баронет вскочил на ноги. Он бросился бы на артиста с кулаками, если бы констебль не удержал его.

– Да как ты смеешь! Молокосос!

Харди только фыркнул.

– Я, может, и молокосос, но не дурак. Если я скажу всю правду, меня посадят на пару лет в тюрьму, и только. Мне всего семнадцать, у меня ещё вся жизнь впереди. А если я буду запираться, то господа полицейские решат, что это я убил сестру. С виселицы обратно дороги нет.

– Мистер Харди, – сказал Солгрейв, – выяснять отношения сейчас не время. Вы должны объяснить, почему вы были в Фервуде во время убийства вашей сестры и что вы там видели.

Харди потупился.

– Хорошо. Я и правда там был. Только я вообще не знал, что Виола поехала туда.

– Что в таком случае подвигло вас туда отправиться? – недоверчиво спросил Солгрейв. – В отсутствие вашего… ммм… друга?

– Друга! – Харди мрачно посмотрел на сникшего баронета. – Кому друга, а кому… Надоело мне это дело хуже горькой редьки, я и решил сказать всё начистоту мистеру Моррису.

– Моррису? – переспросил Солгрейв. – Всё чудесатее и чудесатее, как сказала Алиса. Какое отношение ко всему этому имеет Моррис? Извольте объясниться.

– Он и нанял меня. Вернее, нас с Виолой. Мистер Моррис увидел наш номер «Шекспировская

ночь» в «Шоу Ку-ку», и ему пришла в голову эта идея. Кто-то из этих, как их… политиканов, в общем, прочухал, что Реджи… то есть сэр Реджинальд, любит мальчиков. Вот мистер Моррис и придумал этот трюк – роман с Виолой. Якобы сэр Реджинальд как все люди. Но только Виола была недовольна, что я отстёгивал ей мало денег. Вначале она принялась шантажировать сэра Реджинальда, а потом, видно, и его жену. Думаю, потому она и очутилась тогда у них в доме.

– Да в этот дом без калош не войдёшь, – пробурчал Бишоп, – а ещё лучше засыпать его карболкой. И что же там произошло?

– Я вошёл чёрным ходом и хотел пройти, как обычно, через зимний сад. Но увидел на полу мёртвую Виолу. Я так испугался, что выскочил с другой стороны через парадное, не подумав, что меня могут заметить.

– Ты её и убил! – вскинулся сэр Реджинальд. – Кто подтвердит, что тебя не было в доме до того? Вы повздорили из-за денег, и ты придушил её, а теперь думаешь улизнуть от ответственности!

– Я бы набил тебе морду, Реджи, если бы не наручники, – холодно ответил юноша. – Виола была не лучшей сестрой, но я не убийца. У вас есть детектор лжи?

– Не завели пока что ещё, – хмуро сказал Бишоп. – Так или иначе, вы оба теперь арестованы, так что никуда не денетесь. Обойдёмся без спешки.

Солгрейв прочищал свою трубку.

– Боюсь, это не все, кого надо арестовать, – заметил он. – Миранда Фицрой по-прежнему остаётся в кругу подозреваемых.

– Убийство за шантаж?

– Да, если Мартин говорит правду. А может, она не ожидала, что дома появится настоящая Виола, и со спины приняла её за Мартина. Ведь душат обычно сзади?

– Чёрт… – произнёс Бишоп. – Как вы считаете, сэр Реджинальд, могла ваша жена убить мисс Харди?

Баронет истерически захихикал.

– Она может всё что угодно. Удивительно, что она меня до сих пор не убила.

9

Белый автомобиль затормозил чуть в стороне от входа в Фервуд. Винни Ковальский выпрыгнул из него, любезно помахал рукой в сторону шофёра, давая понять, что оценил его услуги, и стал пробираться вокруг особняка к чёрному ходу.

Леди Фицрой встретила его сама. Она тихонько приотворила дверь и впустила сыщика внутрь. От волнения на ней лица не было.

– Какие у вас новости? – прошептала она, буквально приперев Ковальского к стене. Тот мягко освободился.

– Благоприятные, мэм, если вы будете хорошей девочкой и пойдёте сейчас к себе наверх.

– Вы не хотите мне ничего говорить? – огорчилась леди Фицрой. Ковальский самым учтивым образом поднёс её руку к своим губам и поцеловал её пальцы.

– Я бы много мог сказать вам, мэм, если бы располагал временем, поверьте. Но сейчас мне гораздо важнее поговорить с мистером Моррисом.