Вино и гашиш как средства для расширения человеческой личности
Шрифт:
Едва вы проглотили эту небольшую дозу, – что, впрочем, требует известной решимости, ибо, как я уже заметил, вещество это столь пахуче, что вызывает у некоторых позывы к тошноте, – как вами овладевает некоторое беспокойство. Вы слышали кое-какие разговоры о чудодейственных последствиях принятия гашиша, ваше воображение создало уже свое представление, свой идеал опьянения, и вы горите нетерпением знать, насколько результат оправдает ваше представление. Промежуток времени между приемом зелья и первой реакцией колеблется в зависимости от темпераментов, а также от привычки. Люди, знакомые с гашишем, уже принимавшие его, иногда через полчаса чувствуют уже начало действия.
Я забыл сказать, что так как гашиш производит в человеке усиление всех его способностей и, в то же время, делает его чрезвычайно восприимчивым к окружающей среде, то необходимо подвергать себя его действию при наиболее благоприятных условиях, в соответствующей обстановке.
Всякая радость, всякое благополучие принимают грандиозные размеры, всякая горесть, всякая забота становится необычайно глубокой. Не производите над собой подобного опыта, если вам предстоит платить по векселям. Я уже сказал, что гашиш не обладает творческой способностью. Он не дает утешения, подобно вину; он только безмерно расширяет человеческую личность в тех условиях, в каких она находится. Необходимо позаботиться, чтобы помещение было уютно и красиво обставлено, чтобы окружающая природа была живописна, чтобы состояние духа было свободным и непринужденным; желательно присутствие нескольких сообщников, духовный уровень которых был бы близок вашему, и чтобы была возможность слушать музыку.
Обычно новички, в первой фазе этого посвящения, жалуются на медленность действия наркотика. Они ожидают его с нетерпением, и, так как она не наступает так скоро, как им хотелось бы, они начинают издеваться и бурно выражать недоверие, что очень забавляет людей, знакомых со всеми фазами действия гашиша. Чрезвычайно забавно наблюдать, как появляются новые приступы, как число их увеличивается именно во время этого скептицизма. Первоначально вами овладевает какая-то нелепая, непобедимая смешливость. Самые обыденные представления, самые простые слова принимают какую-то новую, крайне странную окраску. Эта смешливость невыносима для вас самих, но противиться ей бесполезно. Демон овладел вами; те усилия, которые вы будете употреблять, чтобы побороть ее, только усилят припадок. Вы смеетесь над собственной глупостью и безумием; ваши товарищи смеются над вами в лицо, но вы не сердитесь на них, ибо благодушие – одна из характерных черт при отравлении гашишем – начинает уже проявлять себя.
Эта странная веселость, эта болезненная радость, эта неуверенность и нерешительность состояния продолжаются обыкновенно недолго. Иногда люди, совершенно неспособные к игре слов, импровизируют бесконечные вереницы каламбуров, сочетаний идей, совершенно невероятных, способных поставить в тупик самых искушенных знатоков этого искусства.
По прошествии нескольких минут соотношения между идеями становятся настолько неопределенными, связь между понятиями делается настолько неуловимою, что только ваши сообщники, ваши единоверцы в состоянии понимать вас. Ваше безумие, ваши взрывы смеха показались бы верхом глупости всякому человеку, не находящемуся в таком же состоянии, как и вы.
Благоразумие постороннего забавляет вас безмерно; его хладнокровие вызывает в вас самое ироническое отношение; он кажется вам самым глупым и самым смешным человеком. Что касается ваших товарищей, то вы прекрасно понимаете друг друга. Вскоре вы будете объясняться друг с другом только взглядами. На самом же деле довольно комично положение именно тех, кто предается веселости, непонятной для того, кто не живет в том же мире. Они смотрят на него с величайшим изумлением. С этого момента идея превосходства появляется на горизонте вашего рассудка. Вскоре она примет необъятные размеры.
Я был свидетелем довольно странного и любопытного явления: служанка, которая должна была разносить табак и прохладительное людям, принявшим гашиш, видя себя окруженной странными физиономиями, с глазами, буквально вылезающими из орбит, захваченная этой нездоровой атмосферой, этим общим безумием, разразилась приступом бессмысленного смеха и, уронив поднос, который разбился вместе со всеми чашками и стаканами, в ужасе убежала из комнаты. Все рассмеялись. На следующий день она призналась, что в течение нескольких часов она испытывала что-то непередаваемо странное, была совсем чудная, сама не своя. Между тем, она не принимала гашиша.
Вторая фаза дает знать о себе ощущением холода в конечностях и страшной слабостью: руки у вас совершенно расслаблены, а в голове и во всем теле чувствуется тягостное оцепенение. Глаза расширяются и, кажется, готовы выскочить из орбит в неудержимом экстазе. Лицо покрывается бледностью, становится влажным и зеленоватым. Губы сжимаются и непроизвольно втягиваются внутрь. Глубокие, хриплые вздохи вырываются из груди, как будто ваша прежняя сущность не в силах вынести тяжести вашей новой природы. Чувства приобретают необычайную тонкость и остроту. Глаза проникают в бесконечность. Слух воспринимает самые неуловимые звуки посреди самого невероятного шума.
Начинаются галлюцинации. Внешние предметы принимают чудовищные очертания. Они являются вам в неведомых до сих пор формах. Затем они теряют постепенно свои формы и, наконец, проникают в ваше существо или, вернее, вы проникаете в них. Происходят самые странные превращения, самая необъяснимая путаница понятий. Звуки приобретают цвет, краски приобретают музыкальность. Музыкальные ноты превращаются в числа. С поразительной быстротой вы произведете удивительные математические вычисления по мере того, как музыкальная пьеса развивается внутри вас. Вы сидите и курите; вам кажется, что вы находитесь в трубке, и трубка курит вас, и вы выпускаете себя в виде синеватого дыма. При этом вы чувствуете себя прекрасно; вас занимает и беспокоит только один вопрос: что нужно предпринять, чтобы выйти из трубки?
Этот бред продолжается целую вечность, С большим усилием вам удается в момент просветления взглянуть на часы. Вечность, оказывается, длилась всего одну минуту. Но вот вас уносит другой поток идей. Всего на одну минуту он захватит вас несущимся вихрем, и минута эта снова покажется вечностью. Отношения между временем и бытием нарушены, благодаря количеству и интенсивности ощущений и представлений. В один час можно прожить несколько человеческих жизней. Это и составляет сюжет Шагреневой кожи. Гармонии между органами и их действиями более не существует.
Время от времени личность исчезает, и объективность, присущая поэтам-пантеистам, так же, как и великим актерам, достигает такой степени, что вы смешиваете себя с внешними предметами. Вот вы становитесь деревом, стонущим под напорами ветра, поющим природе свою мелодию. Теперь вы парите в небесной лазури, бесконечно раздвинувшей свои пределы. Всякое страдание исчезает. Вы более не сопротивляетесь, вас уже захватило, вы уже не владеете собою, но вы нисколько этим не огорчены. Сейчас совершенно исчезает всякое представление о времени. Иногда наступают моменты просветления; вам кажется, что вы выходите из чудесного, фантастического мира. Правда, вы сохраняете способность наблюдать за самим собой, и завтра у вас сохранится воспоминание о некоторых ваших переживаниях. Но вы не можете использовать сейчас эту способность: вам не удастся очинить перо или карандаш – это было бы выше ваших сил.