Вино желаний
Шрифт:
Теплая вода действовала как хорошее снотворное. Лора выработала целый ряд приемов, помогавших ей уснуть ночью. Иногда она делала усиленную гимнастику. Иногда шила и шила, пока не начинала засыпать над машинкой. На столике у кровати лежала стопка разных книг, которые она читала, если сон все же не шел. Но только не любовные романы. Их она не читала никогда.
Но если эти средства не помогали, то иногда – редко – она прибегала к таблеткам, которые ей выписал врач после смерти матери. Она стала принимать их только после памятного посещения Дирка, добавившего к ее горю чувство безнадежности. Она злоупотребляла этими таблетками довольно долго, но когда Морри предложил ей сделать костюмы к его спектаклю, ей удалось оторваться от пагубной привычки, заменив ее трудоемкой ответственной работой.
Вздыхая, Лора нагнулась над ванной и покрутила кран с горячей водой. Раздумья о вечерних обрядах заставили ее еще острее ощутить, как невыразимо одинока стала ее жизнь. И как пуста. Она выпрямилась и бросила взгляд на свое отражение в большом зеркале, висевшем в ванной.
– Надо что-то с этим делать, – сказала она себе строго. – Видимо, придется поискать нового спутника жизни.
Пробормотав еще что-то разумное, она сняла одежду и бросила ее в корзинку. Потрогав осторожно воду и обнаружив, что она все еще горячее, чем нужно, Лора добавила холодной, убрала волосы под шапочку для душа и осторожно погрузилась в воду.
– Ах! – вырвался у нее вздох. Она легла на спину, и тут же толща воды начала выталкивать тело на поверхность, пока оно не приобрело приятное равновесие. Лора закрыла глаза и позволила своим мыслям плавно плыть помимо ее воли. Но тщетно.
Мысли упорно сбивались в одну точку, в душе шевелилось запоздалое раскаяние, в голове одно поспешное решение сменялось другим. Когда она вышла из ванны, стало яснее ясного, что жизнь ее без Дирка потеряла всякий смысл и что еще много воды утечет, прежде чем ей удастся посмотреть на другого мужчину с интересом или доверием.
Взяв мохнатое красное полотенце, ярким пятном оживлявшее белизну ванной комнаты, Лора быстро вытерлась, после чего щедро нанесла на кожу свою любимую лавандовую пудру. Шапочка была снята и длинные темные волны волос свободно упали на плечи. Лора пропустила их сквозь пальцы, но всегда послушные пряди сегодня спутались в узелки – сказался целый день на песчаном пляже, где она ни разу не причесалась: не для кого было.
Снова вздохнув, она взяла с зеркальной полочки щетку и принялась приводить блестящие черные локоны в порядок. Руки, разомлевшие после ванны, двигались медленно и апатично. Но надо причесаться как следует, не то завтра утром она будет похожа на пугало.
Лора машинально следила взглядом за движением своих рук в зеркале, отмечая с неудовольствием, что щеки и нос слегка покраснели от солнца, как вдруг рядом с ее отражением, в углу зеркальной поверхности появился Дирк.
От неожиданности сердце ее замерло, затем бешено застучало. Широко открыв глаза, Лора стремительно обернулась, надеясь, что это все лишь галлюцинация. Но галлюцинация оказалась пугающе реальной.
На Дирке были повседневные джинсы и спортивный свитер с надписью "НЬЮ ЙОРК", но выглядел он не менее эффектно, чем тогда в ресторане. Не смущаясь, он смотрел откровенно жадными глазами на ее обнаженное тело.
– Как ты сюда попал? – с трудом проговорила она, закрываясь полотенцем.
Дирк сунул правую руку в карман джинсов, вытащил связку ключей на кольце и принялся небрежно вращать их на указательном пальце. Лора чуть не застонала. Как могла она забыть, что у него остались ключи от квартиры! Должно быть потому, что он никогда ими не пользовался.
– Я позволил себе зайти часов в девять, – сказал он, положил ключи на место и беззаботно прислонился к дверному косяку. – Тебя не было…
– Так ты уже давно здесь! – ахнула она.
– Я сидел на диване и терпеливо ждал, когда ты примешь ванну и… будешь готова.
Застыв, она увидела, как он перевел взгляд на зеркало за ее спиной. Она чувствовала, как его глаза медленно скользнули по ее отражавшейся в зеркале нагой спине и остановились на обнаженных бедрах.
– Тебе интересно? – язвительно воскликнула она и быстро обернула полотенце вокруг стана на манер индианок. Он улыбнулся с насмешливой иронией.
– Какая девственная невинность! Ты забыла, что я уже имел счастье видеть все это.
– Нет, – отрезала она, – не забыла. Но тогда мы жили вместе, и я думала, что ты любишь меня. Теперь можешь удовлетворять свой интерес к женскому телу с Виргинией.
Его улыбка стала еще шире, и Лора ощутила, как от томительного предчувствия по спине побежали мурашки.
– Ты выглядишь чертовски соблазнительно, когда начинаешь сердиться, тебе это известно, дорогая? Ты вся так и пылаешь, глаза горят, а грудь бесподобно опускается и поднимается, словно нарочно дразнит…
Лора отчаянно пыталась успокоиться, но все впустую. Опять началось мучительное раздвоение. Ее охватил гнев вперемешку со страстью. В ней словно боролись два существа: одна ее половина хотела яростно вцепиться в Дирка, вторая – та, которая отказывалась понять, что этот человек не заслуживает больше ее любви, хотела бы прижаться к нему всем телом, бешено целовать, забыть в его объятиях всю тоску прошедшего года.
Но мысль о Виргинии и других женщинах, с которыми он был, с тех пор как оставил ее, отрезвила Лору. Думай, думай о них, когда почувствуешь, что слабеешь!
Она тряхнула головой, откинув назад волосы, и вздернула подбородок. Ее носик тоже воинственно приподнялся.
– Надеюсь, тебе ясно, что ты должен немедленно уйти!
– Нет.
Она стиснула зубы.
– У меня нет ни малейшего намерения ложиться с тобой в постель, – произнесла она с восхитившем ее саму ледяным самообладанием.
Но если бы он мог прочитать ее мысли, в то время как глаза ее смотрели так холодно и бесстрастно!
– Я догадался, – кивнул он небрежно. Лора постаралась не выдать своего удивления. Или, может, разочарования.
– Тогда зачем ты пришел, скажи на милость? Он выпрямился и наградил ее плотоядной улыбкой.
– Чтобы соблазнить тебя, разумеется.
Теперь она действительно удивилась.
– Но ведь ты сам сказал…
И тут же замолчала, увидев, что он медленно двинулся к ней.
– Обольщение вначале вызывает сопротивление, – сказал он. – Но я намерен убедить тебя.