Вирши

Белорусские просветители Петр Мстиславец, Сымон Будный, Симеон Полоцкий, Франциск Скорина, Василь Тяпинский.

Симеон Полоцкий жил и работал в эпоху, называемую «переходной». Действительно, XVII век стал своеобразным рубежом старой и новой европейской культуры, рубежом, в который вместилось великое обилие перемен в самых разных сферах человеческой жизни, сопровождаемых нескончаемой цепью военных катаклизмов и общественных потрясений. XVII век породил ошеломляющее многообразие артистических форм, жанров, стилей. Хотя во всем этом стилистическом многообразии кое-где просматривались и доминанты: например, в искусстве Франции главную роль уже выполнял классицизм, тогда как в Италии, Германии, Польше и на Украине приоритет в значительной мере принадлежал барокко. В культуре Белоруссии в это время очень сложно переплетались древние традиции и новые веяния. Так гуманистические идеи писателей XVI века (Н. Гусовского, Ф. Скорины, Я. Вислицкого и др.) могли облекаться в изысканные барочные

формы (например, у М. Сарбевского и Ю. Доманевского) или получали преломление в свете этико-эстетических концепций определенных религиозных учений (православия, протестантизма), представители которых пытались так или иначе противостоять конфессиональной и культурной экспансии католицизма с его «передовым отрядом» — учеными-иезуитами. Для белорусов эта борьба за самобытность была нелегкой. Тем большее значение в этот период приобретают люди типа Симеона, чье творчество,— при всей его отзывчивости на многие «светские» мотивы современной писателю польской литературы, а также литературы схоластической, активно развиваемой иезуитами,— не вписывается в русло эпигонского «классического» барокко.

Можно без преувеличения сказать, что творчество Симеона Полоцкого было неординарным, выдающимся культурным явлением. Нравоучительные книги, стихи, написанные в разные годы, оказали заметное воздействие на белорусскую, русскую и отчасти украинскую литературу XVII — первой половины XVIII веков, они не остались незамеченными и южнославянскими писателями XVIII и XIX веков. Наибольшую известность получили поэтические сочинения Симеона Полоцкого. В Московском государстве знакомство с ними явилось особенно плодотворным, ибо, во-первых, создавало очевидные предпосылки для становления русского классицизма; во-вторых, порождало широкий интерес к книжной (литературной) поэзии и просветительской тематике; в-третьих, способствовало утверждению здесь силлабики в качестве ведущего принципа стихосложения почти на целое столетие.

Самуил Гаврилович Петровский-Ситнянович родился в начальных числах декабря 1629 г. По-видимому, местом его рождения был Полоцк, в сохранившихся «росписях дворов» которого фамилия Петровских называется рядом со Скоринами и Тяпинскими. Отсюда и полученное им позднее, уже в Москве, прозвище — Полоцкий. Впрочем, не исключено, что его закреплению писатель обязан своей принадлежностью к братии Полоцкого Богоявленского монастыря, куда он был принят 8 июня 1656 г. год новым иноческим именем Симеона.

Учитывая выдвигаемое Симеоном деление всего времени своего обучения на семилетние периоды, можно полагать, что, получив начальное образование, приблизительно к 1643 г. он становится студентом Киево-Могилянской коллегии. В то время еще был жив ее основатель— Петр Могила (ум. в 1645), предпринимавший активные усилия по распространению просвещения в восточнославянском православном мире. В коллегии учителями молодого полочанина были Сильвестр Коссов, Лазарь Баранович, Иннокентий Гизель, Иосиф Кононович-Горбацкий, другие видные киевские писатели и ученые. Около 1650 г. ему было присвоено звание «дидаскала». Подобно многим выпускникам «Киево-Могилянских Афин», желавшим пополнить свое образование, Симеон отправился в одну из католических академий. Точнее говоря, путь его лежал в Вильну — культурный центр Великого княжества Литовского, где особой славой и могуществом отличалась Виленская иезуитская академия. Сохранились собственноручные конспекты Симеона различных учебных курсов, прослушанных им здесь до конца лета 1653 г. [1] , с указанием имен читавших их профессоров: «Disputationes theologicae»— «reverendi patris Casimiri Coialowicz», «Disputationes... Thomae Aquinatis» — «reverendi patris Zaluski», «Theologia controversa» — «reverendi patris Ladislaw Rudzi'nski» [2] и другие записи.

Молодой «дидаскал» вскоре вступил в униатский орден базилиан (или иначе — орден Василия Великого). Принятию данного решения способствовали не только многочисленные примеры перехода в униатство авторитетных политических и культурных деятелей Украины и Белоруссии первой половины XVII в., но, очевидно, еще и приверженность писателя популярной у ряда представителей киевской учености идее экуменизма — мирного единения христианских церквей под возможной эгидой римского папы. Приверженцы этой идеи усматривали в ее реализации вернейшее средство к прекращению пустых догматических споров, а также жестоких притеснений, издевательств и насилия над «посполитым людом руским», чинимых экспансионистски настроенными католическими властями. При всем том, говоря об идейном своеобразии творчества Симеона Полоцкого, нельзя не учитывать факт, что, спустя десятилетия, находясь в русской столице — настоящей цитадели православия в XVII в., он подписывал принадлежавшие ему книги полным титулом базилианского монаха (например, V том собрания сочинений Иеронима Стридонского (1553) надписан: «Ех libris Simeonis Piotrowski Sitnianowicz Jeromonachi Polocensis. Ord(inis) S(ancti) Basilii M ag(ni). A(nno) D(omi)ni 1670 Aug(usti) 26 Moscovie», что означает: «Из книг Симеона Петровского-Ситняновича, полоцкого иеромонаха ордена святого Василия Великого. Лета Господня 1670, 26 августа в Москве»).

Начавшаяся в 1654 г. война Речи Посполитой с Московским государством помешала Симеону доучиться. В июле 1655 г. войска воеводы Я. К. Черкаского и наказного гетмана Ивана Золотаренко овладели Вильной, и вскоре Симеон возвращается в родной город, где, по предложению знакомого еще по Киеву игумена Игнатия Иевлевича, принимает постриг в монахи подвластного тому Богоявленского монастыря.

Через несколько месяцев после этого в Полоцк вошла русская армия во главе с самим царем. Симеону представился редкий случай продемонстрировать русскому монарху свои благоприобретенные

в «странных идиомат пребогатоцветных вертоградах» литературные способности. Последовавшие за тем встречи и события заставили Симеона серьезно задуматься о том, какие огромные возможности представились бы ему как ученому и поэту, обрети он покровительство русского царя, какое широкое поле для просветительской деятельности нашел бы он в России.

Прежде чем обратиться к московскому периоду жизни писателя, скажем немного о восьми годах, которые он провел в Полоцком монастыре (до окончательного отъезда оттуда в конце зимы — начале весны 1664 г.). С приходом Симеона в монастыре образовалась небольшая, но действенная группа весьма талантливых поэтов и писателей, в которую входили также иеромонах Филофей Утчицкий, упоминавшийся Игнатий Иевлевич, воспитанники Василий Янович, Савва Капустин и др. В результате Полоцкий Богоявленский монастырь с его братским училищем превращается в важный культурный центр Белоруссии середины «переходного» столетия, в своего рода полюс, способный, хотя бы в какой-то мере, нейтрализовать идейное влияние, исходившее от Полоцкой иезуитской коллегии, кстати, имевшей самые тесные связи с Виленской академией: к примеру, в коллегии преподавал риторику известный Виленский профессор, доктор теологии Сигизмунд Лауксмин (1597—1670), а ранее — в 20-х годах — это делал его коллега, титулованный поэт и теоретик барокко, Матей Казимир Сарбевский (1595—1640). Симеон, придерживаясь позиции мирного согласования догматических религиозных разногласий, никогда не выступал с резкой критикой католицизма. Пожалуй, наиболее характерной чертой его поэтических произведений, написанных в период учительства в братской школе, был патриотизм, искренняя любовь к своему родному городу, к своему краю. Об этом убедительно свидетельствуют такие его произведения, как «Стихи краесогласныя, сложенные во сретение иконы пресвятыя Богородицы из града царского Москвы в Полоцк возвращенныя... А0 1959, 7 априлис», «ляменцик» — «А0 1663. Априль 27. Взенто образ насвентшей Богородзицы з Полоцка до Москвы...», «Прилог к преподобной матери Евфросинии» и др.

Кроме того, молодой поэт считал своим долгом популяризировать добротно усвоенные знания в стихах, потому он пишет познавательные вирши о четырех типах человеческого темперамента:

Юпитер — Венус полнокровных родит, Веселы чада их по нивам ходят. Марс холериков вождем ся являет, Биет, сечет, палит и войны свершает. Мерзко вещают, сами ся вешают Меланхолици — от Сатурна, бают. Перевод с польского Александра Илюшина

Известно, что весной 1664 г. Симеон окончательно перебирается в Москву. Начало его московской жизни сразу было отмечено ответственным правительственным поручением, исполняя которое, он организует в Заиконоспасском монастыре латинскую школу для служащих Приказа тайных дел. Через неполных четыре года выпускники школы направляются вместе с главой Посольского приказа боярином А. Л. Ординым-Нащокиным (1605—1680) с дипломатической миссией в Курляндию. Благожелательное отношение царя Алексея Михайловича к ученому белорусу, покровительство, оказанное ему влиятельным советником государя по церковным делам — ученым греком Паисием Лигаридом, другими церковными иерархами, все это способствовало тому, что Симеон получил возможность являться во дворец по всем торжественным случаям со своими стихотворными поздравлениями. Так, в 1665 г. у Алексея Михайловича родился сын царевич Симеон. По этому случаю тезоименитый новорожденному поэт поднес царю «Благоприветствование», написанное в столь изысканной форме (здесь были фигурные стихи — в виде креста и восьмиконечной звезды, стихи, «симфонические» или «серпантинные», криптограммы и прочее), что не могло не поразить и привыкших к барочным курьезам читателей.

Положение поэта еще более упрочилось с 1667 г. — после того, как он был официально назначен воспитателем и учителем царских детей. Впрочем, росту авторитета Симеона среди высоких представителей московской администрации способствовало еще одно обстоятельство — его активная борьба со старообрядцами и деятельное участие в Большом московском соборе (1666—1667), осудившем патриарха Никона, самовольно оставившего в 1658 г. патриарший престол. На соборе Симеон выступал в статусе секретаря-переводчика митрополита Газского Паисия Лигарида и двух вселенских патриархов — александрийского и антиохийского, а после, выполняя соборное постановление, написал обличающий раскольников трактат «Жезл правления» (М., 1667). Как лицо духовное, сообразно полученному образованию и традиции, Симеон считал для себя престижным делом сочинение различных проповедей. Значительная их часть была включена им в сборники «Обед душевный» (1675; издан после смерти автора в «Верхней типографии» в Москве в 1681 г.) и «Вечеря душевная» (1676; издана там же в 1683 г.). Язык Симеона-проповедника отличали особая манерная витиеватость, плотная насыщенность развернутыми метафорами, притчами и «прикладами», используемыми в полном соответствии с рекомендациями, которые давались в трактатах типа книги «Ключ разумения, албо Способ зложення казаня» (Киев, 1659) Иоанникия Галятовского или «Наставления в риторике» (Вильна, 1654) Казимира Кояловича. Однако, как и раньше, главной заботой Симеона, в период его жизни в Москве, была учебно-просветительская деятельность. Именно поэтому, когда в конце 1678—начале 1679 гг. ему представилась долгожданная возможность открыть во дворце (в «Верху») независимую от патриаршей цензуры Верхнюю типографию, первым подготовленным к печати трудом стал его «Букварь языка словенска». С этой же целью затем было издано и поэтическое переложение псалмов — «Псалтирь рифмотворная» (с присовокуплением стихотворного «Месяцеслова»). Считая стихотворную форму наиболее удобной для запоминания и усвоения самых различных знаний, Симеон широко использовал в просветительских целях именно ее. Сборник его стихотворений «Вертоград многоцветный» — подлинная энциклопедия XVII века, содержащая сведения по античной мифологии, истории, натурфилософии, космологии, по теологии и христианской символике. Вирши Симеона, по меткому наблюдению И. П. Еремина, «производят впечатление своеобразного музея, на витринах которого расставлены в определенном порядке («художественне и по благочинию») самые разнообразные вещи, часто редкие и очень древние...