Вирус

Теплые осенние дни дарили надежду, что холода задержатся. Вот и в этот вечер он оставил машину на парковке у больницы и решил пройтись пешком. Медленно идя по городу, он наслаждался погодой. Расстегнув пиджак своего костюма, снял галстук, скатал и положил его в портфель. Освободив ворот рубашки, глубоко вздохнул и пошел дальше. Увидев играющих в парке малышей и сидящих рядом на скамейке молодых женщин, улыбнулся

и посмотрел на часы.

– Ух ты, уже почти шесть. Надо торопиться, а то Наташа ругаться будет, – сказал он сам себе и ускорил шаг.

Через двадцать минут вошел во двор трех многоквартирных пятиэтажных домов. Подойдя к своему подъезду, он увидел сидящую на скамейке соседку.

– Здравствуй, Григорий Степаныч. Садись, чего спрошу, – поприветствовала пожилая женщина и показала рукой на лавку.

– Добрый вечер, Надежда Андреевна. Что случилось? – ответил он и присел рядом.

– Вот скажи, Гриша, ты же светило медицины, целый профессор. Когда уже моего Николая посмотришь? – уставилась на него женщина.

– Заболел, что ли?

– Да пьет, зараза. Спaсу от этого змия нет. Вчера тесто катала, так думала, скалкой его отхожу. А он, паразит, говорит, засужу тебя. Даже не знаю, что с ним делать, – глядя прямо перед собой, сказала женщина и поправила вязаную кофту, надетую поверх халата.

– Тут я бессилен, Надежда Андреевна. Дядя Коля вас любит. А сколько вы вместе? Наверное, лет пятнадцать? – слегка улыбаясь, посмотрел на нее Рубин.

– Что ты, Гриша. Это здесь мы восемнадцать лет живем, а до этого в бараках жили, что на Песочной. В этом году тридцать шесть лет будет как вместе.

– О, Надежда Андреевна, тут уже не помочь. А вы ему скажите, что другого найдете. – Улыбаясь, он поднялся и пошел к подъезду.

– Так ведь не поверит этот паразит. Мы же с ним как нитка с иголкой, – громко сказала соседка ему вслед.

– О, Гриша, привет! – Вышел из подъезда худощавый пожилой мужчина.

– Здравствуй, дядя Коля, – поприветствовал его Рубин и пожал протянутую руку.

– Что, жалуется на меня? – тихо спросил сосед, слегка приблизившись к нему.

– О, уже опять собрался! А ну домой иди! Тебя в магазине уже прописать собираются! – крикнула соседка, поднимаясь со скамейки.

– Дядя Коля, ты опять болеешь? – шепотом поинтересовался Рубин.

– Чтоб ты знал, Гриша, как она мне надоела! Просто сил нет! – громко ответил сосед, поглядывая в сторону скамейки, и добавил: – Найду себе молодуху какую, тогда побегает за мной!

– Ой, смотрите на него! Иди! Иди найди! Ты чем молодуху ублажать будешь? Ишь, какой Казанова нашелся! Ты же сам от молодухи бегать будешь, а иначе

она тебе твой агрегат того, ликвидирует за ненадобностью! – громко отреагировала соседка.

– Тише, ты чего раскричалась?! Не шуми, Надежда. Не шуми, говорю, – старался успокоить жену сосед.

– А ну быстро домой поднялся! Домой, сказала! – направляясь в подъезд, требовала женщина.

– Надежда, не кричи. Я быстро, – прячась за Рубина, ответил ей муж.

– А ну оставь человека в покое! Домой, я сказала! – Подошла соседка.

– Надежда, я свободный человек! – крикнул дядя Коля и побежал от нее вдоль дома.

– Стой, мерзавец! Домой не возвращайся! Убью, паразита! Вот что с ним делать, Гриша?!

– Понять и простить, – рассмеялся Рубин.

Он медленно поднялся на третий этаж и вошел в квартиру. В прихожей приятно пахло едой. Он поставил портфель, снял туфли и надел тапочки.

– Гриша, это ты? – выглянула из кухни жена.

– Да, – ответил он.

– А ты чего так долго? Ужин давно готов.

– Да пешочком прошелся, машину у больницы оставил. А у подъезда тетя Надя с дядей Колей воюет.

– А, опять Скворцовы весь двор развлекают. Давай переодевайся. Я накрываю, и будем ужинать.

– Дети дома?

– Миша еще с тренировки не пришел, а Ленка у себя в комнате, к зачету готовится. Ну, давай, проходи, – ответила жена и скрылась в кухне.

Переодевшись в домашний спортивный костюм, он тоже прошел в кухню. Жена уже ждала за столом.

– Ух ты, котлетки, – довольно улыбнулся и сел за стол.

– И салат твой любимый, – накладывая ему в тарелку, ответила жена.

– Наташенька, и когда ты успеваешь? Сама, наверное, недавно пришла? – отправляя в рот кусочек котлеты, спросил он.

– Вот видишь, какая я у тебя хозяйка, – улыбнулась она.

– А я и не спорю. Уже почти двадцать лет я это знаю, – накалывая на вилку дольку помидора, ответил он.

– О, пап, привет. – Зашла в кухню дочь и стала накладывать котлеты в тарелку.

– Сядь, поешь нормально, за столом, – посмотрела на нее мать.

– Не, мам, я у себя поем. Две котлетки и кефир, – ответила девушка.

– Ну-ка вот еще ложку салата и кусочек хлеба. – Взяла у нее из рук тарелку мать и добавила еды.

– Ну мам! Ты хочешь, чтоб я была толстая? – запротестовала дочь.

– От этого не толстеют. Не веришь? Спроси отца. Он всю жизнь в медицине и точно знает, что от этого не толстеют.

– Мама права. А в твои семнадцать лет вообще можно есть все, что хочешь, – поддержал Рубин.

– Ладно, если меня никто не возьмет замуж, будете виноваты вы, родители, – улыбнулась дочка, взяла тарелку с едой, пакет кефира и вышла из кухни.

– Когда наши дети успели вырасти? Совсем недавно, кажется, с куклами игралась, а сейчас уже про замужество думает, – деля котлету вилкой, сказал Рубин.