Шрифт:
Жизнь — это то, что с вами случается как раз тогда, когда у вас совсем другие планы.
Они загнали свой вездеход в просторный ангар лунной шахты, в её шлюзовом отсеке избавились от своих наружных скафандров, десять минут постояли под тёплым душем, облачились в рабочую одежду, и пошли в отсек управления.
Игорь на ходу пошмыгал простуженным носом, потом понюхал свой рукав, и брезгливо поморщился.
— Надо будет
— Дезодорируйся пока, — посоветовал Вадим. — На дистанцию суточного дежурства. И я тоже не буду морщиться…
— У меня на всё ненатуральное сильно сопливая аллергия, смешанная с чиханием.
— Тогда завтра же утром и сделай заказ на стирку. Через два дня твои затасканные и заношенные шмотки будут натурально благоухать земной свежестью…
— Натуральная будет только через месяц… Через месяц… — сказал Игорь, думавший сейчас уже о другом. Вадим смолчал. Он помнил, каким накануне его напарник вернулся после сеанса связи с родными на Земле.
Они поднялись в лифте на стометровую высоту, где находился командный центр буровой.
Артур и Олег уже нетерпеливо ждали их, глядя на дверь.
— Наше вам! — Игорь приветственно помахал над головой рукой. — Какие горячие новости? Сколько прошли?
— Почти километр откопали! — похвалился Артур. — Слегка играючи. Как по маслу. Точнее — девятьсот восемьдесят два метра.
— И что мы все теперь имеем в итоговой сумме?
— Двадцать девять тысяч шестьсот. Тютелька в тютельку.
— Глубочайшая скважина на Земле — тридцать пять километров. Если мы сохраним свои теперешние ударные темпы, через неделю земной рекорд будет побит! Кем: нами или вами? Или третьими лицами, которые парой сменят нас завтра?
— И что мы будем с этого иметь?
— Про остальных шахтёров Луны не знаю, а мы своим объединённым шестёрочным коллективом поставим паре рекордсменов два торта, и две бутылки шампанского. Это ж будет накануне Нового года!
— Шампанское я обожаю, — мечтательно сказал Артур. — Правда, меньше, чем торты — люблю…
— Мы, как ни странно, тоже — не абстиненты, и не аскеты, — язвительно намекнул Игорь. — И ещё неизвестно, кто из нас будет эти дела пить и есть. Время и дела скоро покажут.
— Чем ближе будет заветная цель, тем азартнее станет наше соревнование, — сказал Олег.
— От нас, ребята, тут почти ничего не зависит, — намекнул Артур. — Всё решат бур и Луна…
— Будем потерпеть… — многозначительно сказал Игорь. — Есть что дополнительное из информации? Нам на заметку?
— Ничего серьёзного, кроме кое-чего непонятного… — сказал Артур. — Вчера вечером у нас была плановая остановка бура. Луна холодная, поэтому бур довольно быстро остыл с четырёхсот градусов тепла до ста пятидесяти холода. Как обычно.
И вдруг, за две минуты до нового включения бура, температура на глубине стала резко расти… Она дошла с глубокого минуса почти до плюс двадцати пяти, но тут бур автоматически запустился, и от трения скоро нагрелся до своих рабочих четырёхсот.
— Что это могло быть? — спросил Вадим.
— А кто ж его не такой глубине знает? Там на буре нет никаких других приборов, кроме датчиков температур, и все восемь показали примерно одно и то же. Луна внутри холодная, и очень давно, поэтому мы всё это фантомное дело списали на случайный интегральный системный сбой компьютера. Тем более что потом уже не было никаких помарок.
Возьмите себе это дело под контроль на случай возможного повтора. У вас через четыре часа тоже будет плановая остановка бура. Если что-то пойдёт не так, вызывайте компьютерщиков.
— Учтём! — сказал Вадим.
— Свободны! — сказал Игорь.
…Когда прощально ревнула далёкая сирена, известив о том, что вездеход освободившейся смены покинул ангар, Игорь и Вадим, соблюдая давние традиции лунных поселенцев, подошли к окнам.
Вездеход совершил ритуальный круг по площадке перед шахтой; внутри его кабины кто-то весьма энергично шевелился.
Игорь и Вадим тоже помахала руками.
Вездеход выехал на накатанную трассу, и, поднимая древнюю пыль, и набирая скорость, двинулся в сторону ближайшего обитаемого городка.
— У Олега завтра связь с Землёй, — сказал Игорь. — На службу придёт размякший, с мокрым носовым платком…
— Это не к нам, а к тем, кто сменит нас завтра, — равнодушно отозвался Вадим. — А за последующие сутки он хорошенько просохнет, и сдаст нам дежурство, как положено.
— Согласен, с сантиментами подождём до возвращения домой. А вот работа здесь ждать нас не будет.
…Бур сам остановился в двенадцать тридцать семь, известив об этом дежурных коротким, но звучным гудком.
— Вот теперь — внимательнейшее, и в четыре глаза! — Игорь перевёл все информационные каналы бура на один монитор. — Четыреста шестнадцать градусов температура режущей головки! Внутри Луны гораздо холоднее, поэтому он остынет за десять минут. Или нашим вчера всё только померещилось, или нас сегодня тоже что-то ожидает…
— Триста градусов… — сказал Вадим. — Плохо, что у нас там нет ничего, кроме датчиков температур.
— А большее нам до сих пор и не требовалось. Для химических анализов мы всегда просто брали пробы и поднимали их наверх.
— Двести градусов! — Что там может быть, если не сбой?..
— Физика, химия или биология. Хуже всего последнее, поскольку живое изначально трудно предсказуемо…
— Неужели, там может быть какая-то жизнь? На поверхности Луны её нет, а в её недрах условия и того не лучше.
— А почему бы и нет?
— Сто градусов! Трудно представить себе её основы.