Вишнёвый ликёр или медовая роза?
Шрифт:
Вопросы с годами не утихли, а стали одолевать её ещё сильнее, принося одни страдания. А, теперь вот и Светланы не стало. И уже её дети стали на половину сиротами. Анюте их было по-человечески жалко. Правда, она не сможет по-настоящему заменить им маму и так и останется для них просто, Анютой. Ей хотелось выплакаться, да теперь некому совсем. Вот и Крёстная вслед за Светой покинула этот мир. Анюте стало так уныло и одиноко. Единственные близкие люди покинули её безвозвратно. Безысходность овладела ею. Всё, тупик. Будущего нет. Ничего нет. Одна пустота. Неужели так и придётся ей дальше жить, не своей жизнью? Совсем не так всё она себе представляла. Абсолютно другие были мечты у неё, другие радужные планы. А главное было вырваться на свободу! Ее, наверное, никто
Ну всё же, пусть, Света никогда не проявляла недовольство по отношению к охранникам, Анюта знала, что она просто не признавалась, что ей тоже порядком надоел постоянный контроль. Кого Борис боялся и за кого боялся, если Свету забрала стихия? А ей теперь, сколько так продолжать жить? Если можно было бы осмелиться и сказать Борису – Я ухожу из дома. И уйти. Просто уйти, устраивать свою взрослую жизнь самостоятельно. Но, нет. Она так не может. Он растил ее все это время. Дал кров, еду, одежду, заботу. Был ей строгим отцом, но отцом. И сейчас остается отцом. И нет такой наглости, убежать из дома, оставить девочек и отца в трудную минуту. Да и боится она Бориса! Он ведь найдёт её из-под земли! Или, наоборот, даже искать не станет, вычеркнет её из жизни. Ни он, ни девочки, никогда не будут больше с ней общаться. Станет она изгоем. А это всё не выход и не решение. Остается только смириться и ждать. Всевышний обязательно подскажет ей дорогу.
А вот и слёзы стали стекать по щекам. Подушка уж мокрая. Ей вспомнилось, как Крёстная учила её детстве: «-когда на душе плохо, читай молитвы», и Анюта стала вспоминать молитву «Пресвятой Деве Марии»:
–Богородица Дева, радуйся, Благодатная Мария, Господь с Тобою. Благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, ибо родила Ты Спасителя душ наших. Аминь. Потом в памяти всплыли и другие молитвы к Деве Марии и вспомнилась молитва «Отчий Наш»
Через час, помолившись, она немного поуспокоилась, темнота уже не казалась такой угрожающей, и её стало клонить ко сну. Глаза стали слипаться, и тело погрузилось в крепкий спокойный сон. Спи Анюта, спи крепко, успей выспаться, скоро и вставать рано. Светиных детей в школу поднимать.
18
– Оля очнулась, очнулась, – подбежал Лёня к доктору. Пойдёмте, позвал он врача, моя жена глаза открыла. Доктор прошёл за Леонидом в палату и подошёл к пациентке. Прощупал пульс, осмотрел глазное яблоко.
– Очень хорошо, произнёс он. – Удостоверившись, что всё в норме, добавил: – Долго не утомляйте разговорами, разрешил он Леониду. – Она еще совсем слаба. Ей надо много отдыхать. После этого он вышел.
Молодая женщина смотрела сосредоточенно на мужчину, осмысляя кто он, и где она находится?
– Оленька, ты очнулась. – Как же хорошо милая. Как мы испугались за тебя. Какое счастье, что ты жива. Двое суток в беспамятстве. Ты не волнуйся, тебе нельзя нервничать. Ты сейчас в больнице. Всё закончилось уже. Весь кошмар закончился. Полежишь, полечишься. Потом домой поедим с тобой. Заживём как прежде.
Леонид всё причитал и причитал, и суетился вокруг Ольги. То одеяло ей поправит, то в лоб поцелует, то водички даст попить.
– Где я? Спросила, Ольга еле вымолвив.
Леня присел у её кровати и начал гладить по голове. – Милая моя, ты в больнице. Ты не помнишь ничего, что случилось с тобой? – спросил он у неё. Ольга покачала головой: -Не помню – прошептала она
– Ну, ничего, ничего. Приедем домой, потихоньку там всё вспомнишь. Всё станет на свои места. Ты лежи пока, отдыхай, набирайся сил. Какая радость, что ты жива. Это главное, а остальное всё придет.
Лёня опять стал суетливо гладить её по волосам, поправлять одеяло. Долил в стаканчик воды.
– Я, отойду ненадолго, хорошо Оленька? Скоро приду. Он вопрошающе на неё посмотрел, покивал головой и пошел в ординаторскую, для того чтобы переговорить с врачом.
На пороге в кабинет скромно замялся, увидев, как доктор сидит, заполняет какие-то бумаги. Врач прервал писать ручкой и поднял голову в сторону Леонида. Заходите, присаживайтесь.
– Я хотел бы более подробно осведомиться о состоянии своей жены? сказал Лёня, пройдя в кабинет к лечащему врачу, Александру Вадимовичу.
–Да, не переживайте вы так, поспешил успокоить его врач, видя как тот вытирает слезы со щеки. Сейчас главное для нее покой. Вот видите, пришла в себя, что означает хороший положительный сигнал. Зрачки реагируют на свет. Понаблюдаем динамику – говорил доктор тихим и мягким голосом, у которого на голове пробивалась местами седина. Сами понимаете, что переохлаждение тела и пребывание долгое время в воде, в экстремальной ситуации, могут, в дальнейшем, вызвать любые обострения, но легкие чистые. Хрипов нет. – Переломы, правда, костей кисти обеих рук, но через месяц гипс снимут, будем надеяться на хорошее. Небольшие гематомы на теле пройдут. Понаблюдаем, посмотрим. Придут анализы. Пролечим. Всё сделаем от нас зависящее. Сейчас состояние стабильное, давление в норме, сердце у вашей жены крепкое. Есть все шансы на выздоровление и возвращение к нормальной жизни. И конечно уход за ней должен быть сейчас должный. По возможности окружить заботой. Может кто-то сможет у вас подежурить в палате.
– Я всё понял. Спасибо.
Врач кивнул в ответ головой.
Леня успокоился и пошёл опять в палату к Ольге. Он застал её спящей. Присел рядом на стул, взял её за руку и сам заснул.
– Ужин, ужин – раздался громкий голос с коридора.
– Возьмите ужин – растолкала Леонида какая-то пожилая женщина. – Больную кормите.
Нянечка поставила тарелки на стол. Суп, пюре с котлетой. Налила чай и пошла дальше по палатам.
Ольга открыла глаза.
– Суп принесли, поешь родная, хоть пару ложечек.
Ольга безразлично посмотрела на мужа. Леонид стал подносить ложку с супом к губам. Вот так, хорошо. Хлебушек возьми. Отломил небольшой кусочек и положил ей в рот. Теперь еще ложечку супа. Молодец. Еще хлебушка.
Оля съела три ложки супа и закивала. Всё не буду больше.
– Ладно, ладно. Не даю больше. Чаю глоточек сделай и помог ей немного отпить из кружки. – Завтра нянечку найду для тебя, посидит с тобою, поухаживает до выписки, а мне сейчас идти надо, милая. Завтра я приду утром, пораньше постараюсь быть уже здесь. И опять вопрошающе посмотрел на неё. Её глаза ничего не сказали, но для Леонида это было как да.
Подошла медицинская сестра. Сделала укол. – Это для сна, – пояснила Леониду, и вышла. Он понимающе кивнул, последний раз окинул взглядом Ольгу и вышел из палаты.
19
Солнце брезжило лучами по стеклу, заглядывая в палату. День обещал быть солнечным и теплым. Наконец – то, на смену пасмурной и холодной погоде пришло тепло. Говорили про запоздалое бабье лето.
Ольга сидела на краю постели. Она проснулась, когда за окном стояла непроглядная тьма. Часов в палате не было, и потому не знала, который сейчас час и сколько она так уже сидит. Её взгляд приковался к стеклу. Все пыталась рассмотреть, что там за окном? Дома по соседству или дорога, по которой машины ездят. Вот и Солнышко стало проглядываться из горизонта. «Солнце, солнце, солнце встает. Солнце обжигающее, светлое, доброе, а ещё больно на него смотреть.» И она стала машинально прищуривать глаза, но солнце лишь проникнув лучом через стекло внутрь, дотронулось ласково до лица, не причинило Оле никакой боли. И тут она вздрогнула – а я кто? Меня как зовут?