Вишнёвый ликёр или медовая роза?
Шрифт:
– Телефон, адрес, день, когда мы снова встретимся –, стоял на своём Боря, не упуская момента. И Света оставила ему свои координаты.
Через пару дней они встретились, и Борис сдержал своё слово, сводил её в театр, на постановку «Евгений Онегин»
Счастью Бориса не было предала.
– Я встретил её – говорил он Глебу
– Кого её? – спрашивал Глеб
– Свою любовь – отвечал он.
– Счастливчик – поддерживал его Глеб. Он рад был за друга, который ходил воодушевленный, влюбленный и счастливый. Через некоторое время, он увидел эту девушку, она хорошо смотрелась рядом с Борисом. Боря имел рост сто восемьдесят девять, Светлана где-то сто семьдесят пять. Он шатен, она блондинка. Ей девятнадцать, ему двадцать четыре. Она милая и очаровательная.
А у Бориса получилось сразу влюбить в себя Светлану. Или так и должно было случиться, их благословили небеса и соединили в одно целое. Он наедине называл её ласково, цветочек, а Светлане это было по душе.
Через какое-то время, Света просила Борю, прочитать продолжение стиха, что сам написал и Борис читал ей
– Одну тебя искал повсюду, и даже в горы я ходил.
Да, только эхо мне кричало – ты уходи, здесь нет таких.
По шумным улицам искал, где маскарад гудел вовсю.
Там женщины бросали взгляды. Не та, ловил я на лету.
– А дальше? – спросила Света.
– А дальше, позже прочитаю – ответил он ей и после этих слов, загадочно и проникновенно посмотрел ей в глаза.
– Ты и вправду ходил в горы?
– Правда. Есть такое модное место, в районе «Лепнёва», «Горная поляна» называется, не слышала?
– Слышала, но не бывала там.
– Вот там горы на любой вкус. И для начинающих и более опытных скалолазов. Все, кто любит горы, едут туда, чтобы почерпнуть для себя что-то личное. Овладеть опытом. Приезжают монтажники, тренируются, учатся обвыкать к высоте. Совладать со страхом и волнением. Горы, поражают своим величием. Где-то они непреступны и несут в себе опасность, а местами доброжелательны и гостеприимны.
– Тебя с какой стороны они встретили?
– Так и встретили, засмеялся Борис, пятьдесят на пятьдесят.
21
Ольга на десятый день совсем взбодрилась и повеселела. Узи подтвердило беременность девять – десять недель. Одно плодное яйцо. Плод соответствует сроку. Сердцебиение в норме. Отклонения не выявлены. Для Оли эта новость стала целым событием. Она настолько вдохновилась быть мамой, что и совсем забыла обо всех своих недомоганиях, и о том, что никого и ничего не помнит. И что обе руки в гипсе. И вот уже стали чесаться пальцы и приносить ей тем самым неудобства, так как она никакой рукой сейчас не владела и не могла их хоть сколечко почесать. Но, и это всё пустяки, в сравнении с тем, что она станет мамой – а это сейчас самое главное. Но вот домой не спешили её выписывать. Оставили понаблюдать, неделю, другую, как развивается беременность. Она продолжала лежать всё в той же палате, что и очнулась. Теперь каждый день к ней приходила доктор – гинеколог и справлялась о самочувствии. Врачи подбадривали её, говоря, что она достаточно физически крепкая, что видимо это ей досталось по наследству или от природы. Единственное, что ее время от времени омрачало, это гипс на обеих руках, который еще носить и носить. Она не могла полноценно себя обслуживать, и это приносило ей дискомфорт.
Леонид совсем засуетился. Он был просто счастлив. Семь лет жили и не получалось у жены забеременеть, а тут такой подарок судьбы! По несколько раз заезжал в больницу, всё смотрел, как его там Оля поживает. Хочет что-нибудь вкусное, горькое или сладкое. Но теперь у Оли стал проявляться токсикоз и даже если, и хотелось ей что-нибудь такого необычного, далеко не всё теперь могла есть. Некоторые запахи, она так же не могла теперь переносить. Попросила Леонида сменить одеколон, которым он любил брызгаться. Он озадачился и не знал, как поступить. Решил на некоторое время вообще перестать пользоваться одеколоном. Так устроило обоих.
Через какое-то время Оля совсем замаялась, перечитала все журналы, что принёс ей муж и стала слоняться по палате без дела и ей ничего не оставалось, как уговорить врачей выписать её домой. Чувствовала она себя хорошо. Тем более никаких осложнений у неё не обнаружили и в итоге её выписали. Оставалось еще десять дней, когда снимут гипс.
22
Леня, держа за руку Олю, поднялся на крыльцо частного дома, открыл входную дверь, и они прошли внутрь. В коридоре, Ольга увидела Надежду, сестру Леонида, которая навещала её в больнице несколько раз и была уже с ней заново знакома.
Надя подошла к Оле, молча, обняла её и поцеловала. Помогла ей раздеться. Надежде, от роду сорок пять лет, немного располневшая, миловидная, спокойная женщина, с искренними карими глазами, была старшой сестрой Леонида и жили они в одном доме.
Дом был большой, кирпичный, двухэтажный и расходился на две стороны. В левом крыле, на втором этаже, жила Надежда, в правом Леонид с Ольгой. Внизу располагалась прихожая, гостиная, столовая и кухня.
Леня проводил Олю на второй этаж. Леонид заново рассказывал, где весят её вещи, где они спят. – А, тут я приготовил комнату нашему малышу и открыл дверь в просторную, уютную, светлую комнату, полностью сделанную под детскую. Там, на комоде стояла в рамке фотография – она и Лёня – со счастливыми лицами. Оля узнала себя. Потом она часто всматривалась в эту фотографию в надежде вспомнить хоть что-нибудь из своей жизни. Но лишь серое пятно всплывало в ответ откуда-то из глубин подсознания.
Ольга сразу решила, что останется обитать в этой комнате и так мило заявила об этом мужу, что тот растерялся, но сразу согласился, потому что боялся как-то дополнительно травмировать её. И тогда он перетащил в эту комнату небольшой диванчик, чтобы Оля могла там спать. А в гардеробе место было достаточно для неё и малыша. И уж сразу в первую ночь, она легла теперь уже в своей отдельной комнате. Диван ей казался немного жестким, подушки неудобные, одеяло холодным. Она не сразу заснула, всё вертелась и переворачивалась с одного бока на другой. Мысли разные одолевали её и заставляли то пугаться, то удивляться. «Неужели я здесь жила? Любила ли я мужа? Если любила, то почему сейчас не чувствую это и почувствую ли когда-нибудь снова это чувство? Были ли они счастливы? Дружили ли они с Надей? Когда Оля устала задавать себе уже двухсотый вопрос, она заснула.
Утром Оля проснулась от того, что кто-то стучался в дверь. – Заходите, тихо сказала она и увидела, сквозь прикрывшие глаза, как зашла к ней Надежда.
– Доброе утро! Как спалось? – Спросила она.
– Хорошо, вчера только долго не могла заснуть. Видно из-за того, что для меня этот дом, как новое место. Ответила Оля.
– Постепенно обвыкнешься. Я пришла помочь тебе умыться и одеться. Потом есть пойдем. Пока гипс не снимут, буду дома тут ухаживать за тобой. Ты для меня родной человек и брат поделился хорошей долгожданной новостью, что вы ждёте ребеночка. А, то я смотрю, ходит, светится весь и молчит. Не поняла даже, от чего такой счастливый. А, потом он обрадовал меня. И Надежда, улыбнулась после этих слов.
Оля заулыбалась в ответ, и стала подниматься с дивана, для того чтобы быстрее одеться, умыться и пойти есть. Она проголодалась еще ночью, когда не спалось, но не стала будить мужа, решив потерпеть до утра. А сейчас даже засосало под ложечкой от голода.
Потом, позже, когда через десять дней сняли Оле благополучно гипс, ее восторгу не было предела. Они внимательно осматривала свои кисти рук. Каждый палец, с наслаждением, по очереди, она сгибала и разгибала. Как приятно шевелить пальчиками. Правда кожа на руках была сухая, загрубевшая, безжизненная, потрескавшаяся, но это уже не беда. И теперь она сама сможет держать ложку и умываться, и одеваться. И голову помыть сама себе сможет, и уложить потом волосы в элегантную причёску. Маску для лица сделает. И в зеркало любоваться на себя потом будет. Подумать только, за весь период, что она лежала в больнице, боялась даже в зеркало на себя взглянуть. Наконец-то гипс в прошлом, она с удовольствием приведет себя в порядок и переплотится в прекрасную диву – «Додону».