Вист втемную
Шрифт:
Надежда, конечно, была. Никто пока не смотрел, что за личность сидит за рулем «Нивы», и на номер, кажется, тоже не глядели. Трехпалый, пожав руку своему старому корешу, троекратно обнялся с ним, примерно так, как Хрущев когда-то обнимал первых космонавтов. Юрка это по телику видал, когда старую кинохронику показывали. На Гальку, стоявшую позади спутниц Магомада, Трехпалый вообще внимания поначалу не обратил.
Может, сейчас авторитеты дружно сядут в вертолет и улетят куда подальше, а Тарана с Галькой оставят в целости и сохранности? Глупо, конечно, но Юрка только на это и надеялся. Впрочем, была у него еще одна надежда. На тот самый маячок, который вместе с гранатами и патронами лежал под сиденьем. Гранаты, кстати, тоже не помешали бы. Однако надо было еще решиться на то, чтоб вылезти через левую дверцу, приподнять сиденье и вынуть из-под него все эти опасные игрушки. Ведь те, что стоят с автоматами наготове, с ходу могут опознать «не своего» человека. Ведь они, пока Трехпалый с Магомадом лобызались, бдили и зорко глядели по сторонам.
Впрочем, в темноте жлобы не сразу рассмотрели водителя. Тем более что они смотрели на озеро и лес — не ползет ли какой супостат в маскхалате? Поэтому Юрка, чуточку прикрывшись дверью, вылез, приподнял сиденье и запустил под него руку. Первым как раз нашарил маячок. Даже чеку вытащить успел и кнопочку нажать. Правда, сильно испугался при этом: а ну, как вместо маячка коварный Генрих-Птицелов в эту коробочку грамм 50 пластита загрузил? По объему влезет запросто, а по тротиловому эквиваленту — это целая стандартная четырехсотграммовая шашка. Долбанет прилично, и людям, и автомобилю, и даже вертолету мало не покажется. Ну а Юрке, спалившемуся «мамонту», вообще хана придет — кишки до елок долетят. А все россказни насчет того, что, мол, Трехпалый только живым нужен, — это так, для успокоения и в пользу бедных.
Однако после нажатия на кнопку ни шиша не произошло, даже писка никакого не послышалось, только на верхней панели маячка засветилась, не мигая, малюсенькая красная неонка. Юрка быстро сунул ее под куртку, зацепив крючком за ворот свитера. Никто этого, похоже, не заметил. Ободренный этим успехом, Юрка вынул из-под сиденья и одну «РГД-5», немного похожую по форме на сильно увеличенный «киндер-сюрприз», только без шоколадной оболочки и с ввинченным запалом. Эту хреновину он запихнул в боковой карман куртки.
Вполне возможно, что Таран сумел бы и вторую гранату таким же макаром достать, но тут «пришла беда, откуда не ждали».
— Слушай, Магомад, — с некоторым удивлением спросил Трехпалый, перекрикивая гул вертолета, разглядев Гальку, стоявшую за спинами освобожденных женщин Востока. — Ты, по-моему, говорил, что тебе нужно двух племянниц вывезти? Или я плохо помню?
— Двух, да… — тоже с удивлением ответил любвеобильный дядюшка. — По-моему, обе здесь, никуда не делись. Вот это Патимат, а это Асият. Все на месте.
— А это чья? — нахмурился Трехпалый, указывая на Гальку. Патимат и Асият расступились, а кто-то из свиты Трехпалого навел на Гальку фонарь.
— Наверно, твоя? — Магомад повернулся к перепуганной толстухе. — Красивая женщина, хотя и не блондинка.
— Да нет, братан! — произнес Трехпалый. — Я эту корову первый раз вижу. Чубан! Ты кого в машину посадил?
Юрка понял, что вопрос обращен к тому, кто должен был вести «настоящую» белую «Ниву». То есть фактически к нему, ибо гражданин Трехпалый и его люди все еще не разглядели толком, что имеют дело не с хорошо знакомым Чубаном, а с очень даже малоизвестным Тараном.
— Тебя спрашивают, шпана! — рявкнул Трехпалый. — Тебе что, машину дали, чтоб ты телок на дело возил? А ну, подойди сюда, козел! Буба, помоги ему!
Шум от вертолета и его мощной глотки сделал совершенно неслышным щелчок предохранителя, которым Юрка привел в боевое положение спрятанный под курткой «ПМ». И когда Буба — это был один из жлобов с автоматами — забежал за капот «Нивы», то пистолет уставился на него своим 9-миллиметровым зрачком. Может, ежели б Буба загодя знал, что на него ствол наставят, то не стал бы вешать «хеклер-кох» за спину. Но он-то думал, что ему предстоит всего лишь «помочь» перетрусившему Чубану, который на исполнение ответственной миссии прихватил в машину какую-то постороннюю телку. Помощь в данном случае состояла в том, что Буба намеревался взять проштрафившегося за шкирку и подтащить его пред светлы очи шефа. Ну а потом, возможно, провести лечебно-профилактическое мордобитие.
Когда же Буба обнаружил, что имеет дело вовсе не с Чубаном, и оказался перед каким-то совсем незнакомым парнем, к тому же наставившим на него пушку, то хвататься за шикарный австрийский ствол было уже поздно. Буба растерялся и на пять секунд вообще потерял дар речи.
А вот Таран, наоборот, совершенно вышел из своего придурочного оцепенения, когда он думал, все понимал и анализировал, но ни на какие действия не решался. Теперь, пожалуй, наоборот, он только действовал, но очень мало думал.
Шарах! — выстрел в упор Юрка произвел бы даже в том случае, если б Буба не дернулся в сторону, попытавшись упасть и укрыться за капотом, а поднял руки вверх. Но он дернулся, и потому получил пулю не в левую сторону груди, а в правую. Впрочем, этого хватило, чтоб вырубить его надолго.
Прежде, чем второй телохранитель, который держал в руке фонарь, успел переложить его в другую руку и вскинуть автомат, Таран вторично нажал спуск и на сей раз угодил точно в лобешник. Верзила сделал некое судорожное движение руками, заваливаясь на спину, автомат взлетел метра на полтора в воздух и гулко брякнулся на капот «Нивы».
— Руки вверх! — заорал Юрка, наводя «ПМ» на явно ошалевшего Трехпалого и одновременно левой рукой хватая автомат за пистолетную рукоятку. — Все! Кто шевельнется — убью! И «вертушку» взорву на хрен! Руки на борт! Быстро!
Честно говоря, Таран не имел полной уверенности, что «хеклер-кох» у охранника снят с предохранителя. Он вообще этот автомат первый раз держал в руках. А в том, что ему удастся положить всех четверых из «ПМ», прежде чем кто-то из них успеет выхватить оружие, можно было посомневаться. Кроме того, помощь Трехпалому могла прийти изнутри вертолета. Некто, прячущийся в темноте за проемом отодвинутой двери, мог уже через секунду уложить Юрку одним выстрелом.
Однако фактор внезапности и дикий до сумасшествия голос Тарана произвели нужное впечатление. Руки в борт вертолета уперли и Трехпалый, и Магомад, и Патимат, и Асият, и даже Галька, которой Юрка такой команды не отдавал.
— Галька! — заорал Таран. — Сними автомат с Бубы!
Толстуха встрепенулась и, прытко отскочив от «арестантов», по большой дуге, вокруг заднего бампера, обежала «Ниву», а потом, оказавшись перед капотом, стащила с невнятно стонущего Бубы оружие. И довольно ухватисто навела «ствол» на стоящую у борта публику.