Виталика
Шрифт:
Так! Мне это уже надоело!
Ещё ускоряюсь, перехватываю палку, останавливаю девушку и упираю тупой конец копья в её грудь, чтобы не поранить. И без того огромные глаза Бхисёлилан становятся ещё больше, и на них выступают слёзы. Ошарашенно глядя на меня, она подаётся вперёд, на копьё, но вдруг осознаёт, что к груди её был прижат тупой конец. Удивление в её глазах сменяется натуральной паникой, сами глаза достигают совсем невероятных размеров, она отбивает палку ударом в сторону, переворачивается и… начинает реветь.
Ну ёкарный бабай!
Но вот не буду я к ней лезть, пусть
Да ёкарный бабай!!!
На диване в библиотеке лежала моя фея и ревела! А дальше уходить в себя было просто некуда!
Так, надо срочно взять себя в руки! Мужик я или не мужик?
Точно! У меня же ещё есть гараж Луна!
Глава 17
Несмотря на то, что Луна была Особым Обособленным Воображаемым пространством, вай-фай (ну или кто он там) с библиотеки ловил хорошо, информация поступала стабильно. Или же я опять что-то не так сделал.
Я лежал на свежевоображённом диване посреди царства бетона, пытаясь найти в памяти Тига причины странного поведения Бхисёлилан. Причины никак не находились. Нет, я не предпринимал никаких попыток решить извечный вопрос жизни, вселенной и всего такого. Искал исходя из симптомов. Вот она видит неизвестного человека, а потом берёт холодное оружие и говорит, что готова. Политика? Отголоски каких-то разборок между Домами? Традиции? Древний обычай бракосочетания? Тут память Тига давала сбои, ибо он был тот ещё валенок и не интересовался политикой и традициями от слова “совсем”.
Или же я зря ищу чёрную кошку в тёмной комнате, и она просто посчитала, что их с сёстрами захватил я?
Вот это возможно. Но она не связана, пришла в себя, рядом её вещи, сёстры, в конце концов! Почему бы сначала не поговорить?
Бессмертные очень любят говорить. Я долго изучал их беседы в ускорении, чтобы получить навыки местной изящной словесности. Шкаф «словопрения» в памяти Тига содержит бесчисленное количество его споров, со всеми тезисами, доводами, контраргументами, игрой слов, и всё это по самым разным поводам. Начиная от «мам, я не буду есть это яблоко» и заканчивая эпических размеров срачем долгими прениями в вершине Дома по поводу бессмысленности и опасности для участников, его последнего похода. И он даже ни разу ни за что не получил по жопе! А тут сразу тычут острой палкой в незнакомого живого человека.
Над моим лицом внезапно возникла фея. Её изящные босые ножки исчезали в складках пышной юбки (за что я поставил себе лайк), а заплаканные глаза с укоризной сверлили меня (за что лайк убрал).
— Там. К тебе. Девушка! — пропищала она, всхлипывая, а я упал с дивана.
— Ты говоришь?! — поразился я. Я-то думал, что это будет бессловесный раб помощник в опытах, а оно вот как всё…
— Да-а-а-а! — прорыдала она и испарилась.
Сколько раз замечал эту особенность жизни. Вот так оно всегда: то пусто, то густо. Сидел себе один в пещере спокойно, а теперь у меня сразу две белки-истерички. И главное: одну сам принёс, другую сам завёл. Всё сам, сам…
Вышеозначенная девушка сидела, обхватив колени руками, в метре от меня на песке совершенно обнажённая. В том смысле, что не взяла с собой палку и сняла переплёт.
Бывшая супруга любила смотреть на меня с укоризной именно из такой позы, потому я сразу отметил, что из-за повышенной длинны ножек спина Бхисёлилан была абсолютно прямой, и это при том, что подбородок лежал на коленях. Очень… притягательно, да.
Я тоже сел. Она покосилась на меня, но продолжила молчать. Магия, оставшаяся в пещере, слабо освещала озеро. Может она меня вообще не видит? Ладно. Всё равно нужно втираться в доверие, надо же с кого-то начинать? И я осторожно встал на тонкий лёд разговора с женщиной:
— Прошу меня простить, если я нарушу какие-либо правила твоего Дома, но не могла бы ты пояснить своё столь экстравагантное поведение при пробуждении?
Это что? Она покраснела? Щёки девушки стали сиреневого цвета, и она уткнулась в колени носом.
— Я… Я тогда неправильно оценила ситуацию. Прости… те. — пробурчала она своим коленям, используя почему-то обращение как к человеку намного старше. Странно.
Поначалу я принял её за агента службы безопасности Дома. (Если Тига ничего не знает про службу безопасности, это же не значит, что её нет?). Маленькая, тихая, незаметная, ничего про неё никто не знает, непонятна мотивация похода за Виталикой. Но вот сейчас она ведёт себя как сорокалетняя девчонка (блин, понахватался! сам тогда кто?).
Играет? Так вроде как бессмертные патологически честны и искренни. До того, как в мире завелись люди, в языке даже слова «ложь» не было. Но и это опять же по мнению Тига. И вот как мне с ней себя вести? Как вообще себя с ними со всеми вести?
— Я не хотел бы давать поводов для неправильной оценки ситуации твоим сёстрам. Пожалуйста, расскажи, что в моём поведении вызвало её. — попытался я всё-таки как-то подойти в разговоре к причине агрессии.
Девушка вскочила и убежала к пещере. Вот и поговорили.
Она наверняка забралась бы сейчас в пещеру и забилась в какой-нибудь тёмный уголок, если бы у неё были такие же крутые когти, как у меня. Но за отсутствием оных, сейчас она стояла на куче камней, образовавшейся после моих земляных работ, и ощупывала мокрую стену в тщетных попытках найти ступеньки.
— Извини, но лестница у меня сейчас на ремонте. — подошёл я к ней поближе.
Она распласталась по стене и снова заревела. Чтоб вас всех! Или так хорошо погрузилась в роль, понимать бы ещё какую, или они правда потащили с собой в опасный поход маленькую девочку. А, чёрт с ним!
Я отскрёб безвольную тушку от стены и обнял, говоря всякие глупости, словно ребёнку. Она немного повисела тюленем в моих объятьях, но потом сама вцепилась в меня, рыдая куда-то в подмышку.
А вот моя эндокринная система знать ничего не хотела про все эти психологические заморочки, я обнимал мокрое горячее женское тело, стоя в душе и… Стоп!
Мне достались две магии, работающие со звуком: усиления звука и сокрытия шума. И бинго! У них была куча каких-то параметров, но в конце находилась одна и та же магема звука! Попробую проанализировать…