Виталика
Шрифт:
Бхисёлилан рассеянно кивнула.
Следующий час ушёл на сборы. Сёстры потрошили большую кучу вещей, отыскивая то, что пригодится в походе или понадобится остающимся здесь. Наиль, как принадлежащая к вершине Дома и Достойнейшая, могла получить доступ к переплётам домашних, чем сейчас и пользовалась. Мне был выдан амулет, останавливающий время в пространственном кармане. Очень кстати он пришёлся, я уже расстраивался, что придётся отдавать оставшуюся в хомосумке лосятину тентаклемонстрам. Кроме того, мне накидали собственную кучку, в которой даже был простенький переплёт — собственность кого-то из младших и не самых одарённых братьев. Насколько я понял, он даже не имел привязки к ауре, только простой амулет защиты от мародёров, который и деактивировала Наиль. Ещё мне подогнали длинную саблю с эфесом в половину её длины, ну или же это короткая нагината. Судя по всему, девушки старались подобрать лучшую замену моей почившей в бозе лапе паука. Молча забрал у них и не стал рассказывать, что мне, собственно, всё равно что дадут, я одинаково не умею пользоваться любым холодным оружием.
Через час с небольшим сборы были закончены. Наиль предложила мне закрепить сверху конец тонкого тросика, по которому они смогли бы подняться сами. Но я отказался, возразив им, что опасаюсь оставлять лишние следы возле норы, потому подниму их сам, а дальше они какое-то время пойдут по руслу ручья. Мои опасения признали весомыми и девушки поочерёдно прокатились на моей спине. Такой реакции, как у Бхисёлилан это ни у кого не вызвало, значит это всё же её персональные заморочки. Кстати, о ней: помахав платочком я вернулся в пещеру и был встречен очередным взглядом котика из Шрэка. Сперва я конечно-же стал подозревать самое страшное, но она попросту хотела, чтобы я показал ей Виталику. Мне не жалко, пусть смотрит.
Интерес её был настолько велик, что она даже не попыталась на меня залезть на спуске, просто спрыгнув с уступа. Ну ладно, не очень-то и хотелось. Я подвёл её к куску светящейся серой стены, которую недавно расколупал.
Ей пришлось зажечь несколько магических светляков, а мне отколупать ещё кучу камней и мха, чтобы доказать, что грот это и есть Виталика. Как оказалось свет от стены она не видела, поэтому необычной эта стена ей не казалась. Пару раз Бхисёлилан даже сказала мне «ты ошибаешься», что у бессмертных означает верх недоверия к собеседнику. Не в том смысле, что он врёт, а в том, что возможно он немного двинулся кукухой, по объективным обстоятельствам, конечно.
В пылу спора я уже было потащил её в пещеру бывших коллег, благо они как раз высыпали на утренний променад. Но в этот раз они среагировали быстрее, взяли ноги в руки и скрылись в своих покоях, как только распознали интерес к ним. А девушка, наоборот, замерла и всем своим видом выказывала крайнее изумление:
— Но… но это же люди! — потрясённо заявила она мне.
— Ты ошибаешься! — вернул шпильку я.
— Нет! Я развиваюсь в виталистике, и я чувствую, что это люди! Только они изменены! Изменены Виталикой!
— Эм-м-м. — Тут некоторые шестерёнки в моей голове наконец встали на место, и я осознал, как зовут моего джинна. — Как ты думаешь, а нам не опасно тут находиться?
— Я думаю они нам не опасны…
— Я имею ввиду Виталику. Она не изменит нас? — Если на счёт себя я был более-менее спокоен, мы вроде бы договорились, то за Бхисёлилан я переживал. А почему переживал?
Видимо нужно признаться себе, что я привязался. Своей непосредственностью она затронула какие-то струны во мне, о существовании которых я даже не догадывался.
Тут ещё дело в чём. У нас был образцово-показательный детдом. Дети были отсортированы по возрасту и половому признаку, размещены по разным этажам и корпусам, и редко пересекались, во избежание потери товарного вида, как я понял позже. В те годы популярны были туры из США. Нас, ну или другую группу строили в спортзале, а дородные румяные американцы подбирали себе мальчика, ну или девочку, кому что. Тогда это казалось билетом в волшебную страну с жвачкой и Микки-Маусами.
Не знаю. Никогда не интересовался дальнейшей судьбой везунчиков, так как из-за текучки детей и общей разобщённости у меня не было никаких привязанностей в детдоме. И нужно признать — с этим отношением к людям я и прожил всю прошлую жизнь.
Но из-за удара вируса Тига по психике, с этой его вечной любовью, что-то во мне пошатнулось… Да, точно! Это всё он виноват!
И теперь я испытывал какую-то иррациональную потребность, чтобы где-нибудь поблизости маячила Бхисёлилан. Нет, она, конечно, очень даже ничего, хоть и голубая, и я бы вдул, если честно, но впервые моя потребность была не в этом и не в желании обладать престижной моделью женщины для правильного позиционирования в социуме.
Что-то я завис и не услышал ответа девушки. Девушка тоже зависла и смотрела на меня.
— Что? — Спросил я, после чего осознал, что всё время моего зависания я пялился на неё.
— Я сказала, что по легендам, Виталика даёт всем то, что от неё хотят на самом деле. Мало ли что было на уме у этих людей, раз они превратились в… такое. Но нужно быстрее разбудить мою маму. — ответила Бхисёлилан и пошла к пещере.
В этот раз она даже не покраснела, так как была очень озабочена новой информацией. Но тем не менее прилипла к моей спине и не торопилась сходить на конечной. И это было даже приятно.
— Тебе хватит четырёх часов, чтобы вылечить Балгёлит? — спросил я свой рюкзачок.
— Да. — Она слезла с меня и направилась к матери.
А с другой стороны, может быть это у меня ещё пройдёт. Жил же как-то без этих всяких привязанностей, и норм.
Удобно устроившись за водопадом, я погрузился во внутренний мир. Фея не появлялась, и я спокойно занялся переоборудованием своей памяти, согласно разработанному ранее плану. Первым пунктом было объединение библиотеки Тига и пещеры предыдущего хозяина тела. Точнее полное замещение этой самой пещеры. Этим я отправлю остатки личности зелёного монстрика в последний путь, и навсегда избавлюсь от состояний неконтролируемого транса, которые при ближайшем рассмотрении оказались перехватом текущего потока сознания этой самой личностью. Операция не сложная и хорошо документированная. Создать саму библиотеку с нуля было бы гораздо сложнее. Тига сам через всё это прошёл примерно полтора тысячелетия назад.
Витражи библиотеки резко потемнели, но тут же засияли ярче прежнего, ознаменовав главенство этого места в моём сознании. Покидаю внутренний мир и наслаждаюсь новым приступом головной боли. Хотя приступ так себе, быстро проходит.
Внезапно память, которая теперь вся моя, а не Тига, подсказывает: да это же похоже на их ритуал принятия в Достойные! Девушка бросает вызов Достойнейшей, они дерутся, не доводя дело до серьёзных ран, конечно, и потом Достойнейшая определяет, достойна ли та стать Достойной. Странно только, причём тут я, учитывая, что я оказался в ритуале на месте Достойнейшей. Проблема ещё в том, что Тига всю жизнь плевать хотел на все эти обычаи, ритуалы и политику с высокой ёлки. Несмотря на свою высокую должность.