Виталий Обедин Слотеры. Песнь крови.
Шрифт:
– Кх-кх… – испуганно закашлялся тот. – Да чтоб мне чаевых не видеть! Кх-кх-кхлянусь святым Петеримом, мессир Выр… э… мессир. Не останавливался такой у меня.
Похоже, и в самом деле не врет… в отличие от другого смертного, относительно благополучно унесшего ноги из борделя Мамаши Ло. Я даже растерянно забарабанил пальцами по рукояти шпаги.
Ну надо же, как получается…
Наглость молодого выскочки из Ковена не имела границ. Задолжав Выродку, он предпочел скрыться, не платя по счетам. Что ж, ему предстоит узнать, насколько дороже выходит лгать тому, кого породила
Я раздраженно огляделся по сторонам – не найдется ли на ком выместить свой гнев, но быстро опомнился и взял себя в руки. Что толку срываться на испуганном хозяине и притихших постояльцах «Дуба и оливы»? Это в духе большинства родичей, а я их, за редким исключением, не жалую.
Развернувшись, я двинулся к выходу. Молоденькая девушка-служанка с писком метнулась прочь с дороги, сжимая метлу в красных, натруженных руках. За спиной прозвучал облегченный вздох хозяина. Смертные так любят театрально обставлять повседневные мелочи своей жизни…
Оказавшись на улице, я поискал глазами свободный экипаж с бляшками Гильдии перевозчиков на дверцах, но ничего не обнаружил. Настроения, вконец испорченного общением с Мортом, это не улучшило. Вдобавок ко всему разохотившееся солнце второй день подряд буйствовало на небе, отчего под кожаным колетом и тяжелым шерстяным плащом все потело и чесалось.
Бормоча нехорошие слова, я тяжело зашагал прочь, расшнуровывая завязки на взмокшей груди. Неприлично, конечно, встречные дамочки будут заливаться румянцем, ну и шут с ними.
Ладно.
Ладно. Если прыткого хилера не удалось обнаружить там, где он якобы живет, я найду его там, где он работает. Главное только, по дороге остыть, дабы не начать вбивать ему хорошие манеры прямо в Ковене, а то ведь набежит орава магов, размахивая посохами и амулетами, и полетят громы да молнии.
Миновав узкий проулочек, я вышел на Бомон-Тизис – улицу, славящуюся многочисленными уютными кофейнями и лавочками, в которых торгуют белым сантагийским вином и сладким сантагийским же ромом. Через пару кварталов она выводила на Королевский тракт, а там недалеко и до Пэй-Тизис, или иначе – бульвара Скрипучих Перьев, где теснятся основные административные здания Блистательного и Проклятого во главе с невзрачной серой цитаделью Магистрата, издали похожей на тушу дохлого слона.
Основным местом обитания магов Ковена служила Тройка Пик – так в народе именовали большое поместье, обнесенное забором из красного кирпича и увенчанное тремя невысокими пузатыми башенками. Располагалось оно на южной окраине города, на почтительном расстоянии от любых других построек, что было вполне резонно. Магия – штука опасная, а по своим разрушительным способностям может при случае и пороху сто очков вперед дать. В центре города, на бульваре Скрипучих Перьев, Ковен держал свое официальное представительство – контору, в которой трудились администраторы и клерки, обслуживающие организацию волшебников.
Здесь не практиковали волшбу, но творили иную магию – административную, превращая серебро, добытое из карманов налогоплательщиков, в корявые строчки на официальных бумагах.
По дороге я купил у уличных торговцев добрую кружку холодного молодого вина из домашнего ледника и половину рыбного пирога, который умял на ходу. Настроение мое несколько улучшилось. Люблю пешие прогулки – они успокаивают и помогают разогнать кровь по жилам, а мысли – по голове.
Если рассудить здраво, в том, что юный ковенит соврал мне насчет места своего обитания, не обнаруживалось никакой логики. В конце концов, я не только не дал Близнецам спустить с него шкуру заживо, но и не выдал властям как истинного виновника переполоха в борделе Мамаши Ло. После такого двойного одолжения Мастер мог бы уж проникнуться ко мне определенным доверием.
А с другой стороны – стоит ли удивляться? Смертным сызмальства вдалбливают в голову, что от Выродков надо держаться как можно дальше, дескать, у них в головах по семь пятниц на неделе. Вот с перепугу и ляпнул первое, что на ум пришло, лишь бы ноги подальше унести.
Что ж, пусть так.
Может, оно и к лучшему. Теперь, если Мастер вздумает упираться и отлынивать от визита к Вере, будет отличный повод рыкнуть для острастки. Рычать можно и без повода, но когда страх накладывается на чувство вины, эффект получается куда более убедительный.
– Покупайте свежие «Хроники Ура»! – Пронзительно вопя, меня обогнал мальчишка с сумкой через плечо, набитой газетами.
Несколько бульварных листков он держал наготове под мышкой, а одним размахивал над головой. Тонкий фальцет резал воздух, будто нож.
– Покупайте! Новые подробности ужасной бойни в борделе на бульваре Двух Соборов! Кровавый след Ублюдка Слотера!
Я чуть не поперхнулся остатками пирога.
Чертов Иоганн Ренодо! Чертовы его писаки-щелкоперы! Чертов Вельзевул, научивший смертных печатному делу!
Небось про любого другого носителя Древней крови в «Хрониках» поостереглись бы такие заголовки давать. А как разнюхали, что это именно я в заведении у Мамаши пошумел, так уж расстарались. Знают, что редактор пару раз оказывал мне услугу и мы на короткой ноге. «Кровавый след», мать их…
Нет, все-таки смертные – редкостные мерзавцы. Стоит им перебороть свой страх, переступить через осторожность, и они ничуть не уступят любому Выродку. А тому, как совершенно беззастенчиво эксплуатировать дружеские отношения, мы еще можем у них поучиться.
– Покупайте свежие «Хроники Ура»! Лора Картер, известная как Мамаша Ло, отпущена из суда под залог в полтысячи золотых марок! Покупайте свежие «Хроники Ура»! Палата пэров вновь отказалась рассматривать билль о запрете на частное использование магиматов!
Выйдя на Пэй-Тизис, я влился в плотный поток снующих туда-сюда клерков и служащих, спешащих по известным только им делам.
Меня всегда удивляло, почему в любое время дня их так много на этой улице. Поневоле складывается впечатление, будто никто не сидит у себя в конторе и не работает – все только и делают, что носятся с бесчисленными депешами, пакетами, свертками и списками. А если не носятся, то торопятся обосноваться в одной из многочисленных кофеен, дабы всласть потрепать языком на темы, заунывные, скучные и непонятные для уха большинства горожан.