Витасфера. Каменное Небо
Шрифт:
– Извините, я не расслышала: чем не угодили мои гены? – повторила она, внимательно разглядывая половинку чепчика.
– Какая прелесть! – бросилась к связанной вещице Ланданелла. – Но почему не из натуральной пряжи? Фи! Разве ты не в курсе, что триалон вызывает потертость?
Кулак Рогранды громко ударил по столу:
– Я тоже в этом уверена! Отсутствие волевых качеств – регресс! Предотвратим снижение духовности! Плебеи во власти – это зависимость от обстоятельств. Это коррупция и беспринципность! И… триалон вместо натурпона!
– Привыкшие
– Итак, свое мнение по поводу выборов Старшей Матери, не высказала одна Астрид. Она почему-то молчит. Что скажешь, Астрид? – обратилась к ней Верлинда.
Астрид резко повернула голову, и ее зеленые волосы затрещали, рассыпав по сторонам сноп искр. Она подождала, пока разбушевавшийся нимб вокруг головы не утих, и сказала:
– Я жду, когда вы все, наконец, заметите, что во мне гены самого нормального современного человека. Их качества – компиляция ваших. А значит, именно они самые совершенные и необходимые для человека будущего. Они способны быстро мутировать и, тем самым, не позволят мельчайшим слишком быстро прогрессировать по сравнению с нами.
При слове «мутировать» женщины зашумели:
– Мутации – враги наследственности!
– Мы потеряем достигнутые результаты селекции!
– Мутации непредвиденны! Где гарантии стабильности?
– Вы слышите, как трещат зеленые волосы Астрид? А если ее младенца погладить по голове? Выживет ли крошка после разряда? Или останется на всю жизнь дурачком? Не стоит рисковать.
– Современные способности человека не оправдали себя. Из-за них мы здесь. Астрид нам не подходит.
– Если Старшей Матерью станет она, то мутанты получат преимущества, а элитные качества остальных детей пропадут!
– Все кланы должны быть равноправны!
– Только не Астрид!
Когда шум затих, прозвучал голос Верлинды:
– Итак, никто не избран. А «никто» значит – все. Управлять Витасферой должен Совет Матерей.
Матери задумались:
– А почему бы нет?
– Обойдемся без Старшей!
– Кто за Совет Матерей? Кто за равенство кланов? Единогласно!
С этой легенды начинается история той далекой эпохи, когда матери в шутку называли себя Матерями Круглого Стола.
3. «Мы рождены, чтобы родить других!»
«Хлопай ручками, топай ножками!»
«Мы рождены, чтобы родить других!» – эти песни звучали на детской площадке с утра и до утра.
Каждый ребенок их знал и, едва проснувшись, присоединялся к общему хору.
О тишине приходилось только догадываться. Ее не существовало в этом мире, как и блаженного одиночества. Оно тоже было под запретом.
Под запретом были все возникающие из ниоткуда мысли и беспричинное желание ухватиться за них, чтобы распутать странный клубок навороченных тайн.
Но Галлеор научился отключать бравурную какофонию.
Когда дети укладывались спать, он в глубине спасительного одеяла слушал собственные мысли.
«Я знаю, как скрыться от пристального наблюдения мамочек. Но и они знают, как найти меня. Они заблуждаются, искренне веря, что одиночество – это отчаянье и заброшенность. Они думают, что от него нужно лечить и спасать. Нет! Оставьте меня себе. Не надо мне музыки, чтобы дергаться в одном ритме со всеми».
Со временем странные мысли стали его врагами. Они преследовали его по ночам и превращались в жутких советчиков, которые предлагали ужасные скверные дела.
«Я знаю, что нужно сделать. Где-то есть место, откуда не возвращаются.
Ад?
Почему бы нет?
Им пугают. Его боятся.
Почему бы мамочкам не посмотреть друг другу в глаза?
Разве они живые?
Разве он сам живой?
А музыка не с наших, давно состоявшихся похорон?
Мелодия никогда не меняется.
Определи ее, попробуй, выдели в ней такты, миноры и диминуэндо.
Она звучит, как одна сплошная, растянутая нота…»
Мамочка Лиссандра первая заметила, что Галлеор изменился.
– Галлеор! Объясни, пожалуйста, куда ты все время смотришь? Ты за мной подглядываешь!
– Я не подглядываю.
– Но я же видела, как резко ты отвел взгляд от моей груди!
– Я думал, что это Вам не понравится.
– А почему ты так подумал? Отвечай!
– Потому что я не античный.
– Ты хочешь меня разозлить? Ты подслушиваешь разговоры мамочек? Ты снова стал непослушным? Ты забыл, куда мы отправляем таких, как ты? Учти! Третий раз – последний! И запомни: я за тобой буду следить!
Однажды одеяло над Галлеором взлетело высоко вверх.
Тело обдало сквозняком.
Он услышал хихиканье мамочки Лиссандры:
– Я же говорила! Вот и пятна!
– Бедняжка! Это может остановить его рост! Он может замкнуться! – сокрушалась добрая мамочка Лута.
– Это аномально! Он кандидат на вылет! И не жалко! Нужно очень строго отбирать кавалеров!
– Посмотри на него! Он красавчик! Я заметила: некоторые девочки к нему неравнодушны.
– Он не годен! Какой из него кавалер? Я об этом докладывала! Но непонятно: каким образом, ему постоянно удается обойти программу? Я вынуждена снова обратиться в Совет Матерей.
Галлеор не подозревал о существовании взрослых мужчин.
Он никогда их раньше не видел ни на детской площадке, ни в зрительном зале. Вид взрослого кавалера его ошеломил.
Доктор Бернард был необыкновенно высок и широкоплеч. Его лицо украшала ухоженная рельефная растительность. Тонированные платиной волосы были высоко зачесаны и открывали приветливое лицо.
Блестящие внимательные глаза глядели на мальчика с нескрываемым сочувствием. От него пахло изысканными духами торжественно-мажорных оттенков.