Витька с Чапаевской улицы
Шрифт:
— Помнишь адрес? — с надеждой взглянул на нее Витька.
Верочка покачала головой.
— Сашка Ладонщиков записывал…
— Как фамилия этого Юры?
— Он не сказал. Юра и Юра…
— Если еще и ты уйдешь… — сказал Витька.
— Я никуда не уйду от тебя, — проникновенно сказала Верочка.
Витька выскочил из вокзала и зажмурился: небо расчистилось, и яркое солнце слепило глаза. Сделав несколько шагов по каменным ступеням, он круто повернулся и бегом возвратился в зал.
— Пойдем со мной, — решительно заявил он Верочке. — Я знаю вашего брата… Оставь на полчаса — тут же замуж выскочите!
Третий
Оставить ее одну на вокзале Грохотов не решался. Утром, в полдень и вечером они приходили на эвакуационный пункт и, отстояв полчаса в очереди, получали тарелку похлебки и двести граммов хлеба. Иногда доставалось и второе: котлета с мыльным привкусом или говяжье рагу с вареной картошкой. Командиры перед отъездом поделились с ребятами продуктами. Так что у них в запасе была кое-какая еда. На дорогу. Кроме этого, можно было еще получить сухой паек по продовольственному аттестату. За двое суток. Витька сдуру в первый же день отоварился в Ярославле и сложил все в мешок, который был так ловко среди бела дня украден.
Легче было найти иголку в стоге сена, чем Аллу. В Ярославле много улиц, переулков, тупичков. За глухими бурыми и зелеными заборами укрылись одноэтажные деревянные домишки. За каждым забором — большой фруктовый сад. В листве ярко зеленели маленькие яблоки и груши. На тоненьких черенках поблескивала зреющая вишня. И много разных цветов. Витька открывал калитку и унылым голосом спрашивал, не в этом ли доме жил молодой человек с матерью. Он сейчас на войне и зовут его Юрой. Как правило, отвечали, что таких не знают, но иногда начинали выяснять, что за Юра, как его фамилия и так далее. И после всего этого говорили, что поблизости такая семья не проживает. В одном доме их пригласили в комнату и накормили. Полная светловолосая женщина с добрым лицом и печальными глазами рассказала, что сама она из Смоленска, а здесь у нее родная сестра работает на заводе. Во время бомбежки эшелона ночью потеряла своих детей. Наденьку и Гришу. Все повыскакивали из вагонов и побежали в лес прятаться. И они тоже. А потом эшелон ушел и многие порастерялись: кто уехал, а кто остался. Она осталась, а дети, по-видимому, вскочили в другой вагон и уехали. И сейчас, поди, как Витя с Верочкой, скитаются по чужим людям. Не встречали они их случайно?..
День теплый. От толстых деревьев на тротуар падала колеблющаяся тень. Витька шагал впереди, а Верочка немного отстала. На плече у Витьки тощий вещмешок с продуктами, подаренными командирами. Этот мешок не украли потому, что он лежал у Верочки под головой. Впрочем, в нем почти ничего не было, кроме куклы, завернутой в тряпку. Светлые Витькины волосы налезали на воротник куртки. Иногда Витька звучно сплевывал на тротуар. Это у него здорово получалось, потому что одного зуба спереди нет. Когда Витька рядом, Верочка чувствует себя спокойнее. Вот только идти надоело, хорошо бы посидеть у забора в тени на скамейке. Но Грохотов проходил мимо скамеек и даже не смотрел на них.
— Постучу-ка я в эту дверь… — Витька взглянул на зеленый дом.
— Я не могу так жить, чтобы кого-нибудь не
— Насчет раздевания ты придумала, — криво улыбнулся Витька. — А булки твои мы съели… И знаешь где? Эх, лучше не вспоминать… Как бы теперь они пригодились!..
— Я ему про любовь, а он про какие-то булки! — обиделась Верочка и замолчала.
Вечером, уже потеряв всякую надежду, они наткнулись на ораву мальчишек и девчонок, что-то оживленно обсуждавших. Увидев Витьку и Верочку, они замолчали и стали с любопытством рассматривать их. Витька понял, что у них какие-то свои секреты, и задал все тот же вопрос: не знают ли они, где живет парень Юра? У него мать и перед домом вишневый сад…
Один пацан выступил вперед. Лицо в веснушках, на голове красный хохолок, глаза хитрющие.
— Ну, а если знаю, что тогда? — спросил он.
— Врешь ведь! — вырвалось у Витьки. — По глазам вижу — врешь!
— Юрка Васильев, — уверенно сказал мальчишка. — У него мать докторша. В военном госпитале работает…
— К ней не приходила такая высокая девушка с синими глазами? — У Витьки затеплилась надежда. — С лейтенантом танкистом?
— У него нижняя губа оттопыривается, как у верблюда, — ввернула Верочка.
— Верблюдов не видел, — отрезал рыжий.
— Где их дом?
— Кто же тебе задаром показывать будет? — ухмыльнулся мальчишка. — Папиросы есть?
— Не курю я.
— Что дашь?
— Не стыдно, вымогатель! — упрекнула Верочка. Витька стал шарить в карманах и, как назло, вытащил свой любимый охотничий нож.
— Это пойдет, — загорелся мальчишка.
— Покажи сначала дом, — сказал Витька.
— Фигу… ножик давай.
— Ну и народ у вас в Ярославле… — пробормотал Витька в растерянности. Какому бы мальчишке с Чапаевской улицы пришло в голову вымогать вещь за такой пустяк?
— Че торгуешься, Красный? — подал голос кто-то из мальчишек. — Покажи, раз просят.
— Фигу, — уперся Красный, — пусть сперва ножик отдаст.
Витька выразительно сплюнул и протянул пацану нож. Он даже не смотрел на Красного: противно было.
— Разве ты человек? — презрительно сказала Верочка. — Ничтожество!
Красный только усмехнулся: он обрадованно запихал нож в карман и повел их по улице. Миновав четыре дома, остановился и сказал:
— Ихний дом. Вон и вишни в саду. А есть кто дома, я не знаю.
Витька толкнул калитку и пошел вдоль вишневых деревьев по тропинке к дому. Верочка осталась рядом с Красным. Когда он хотел уйти, девчонка вцепилась в рукав.
— Как двину… — попытался вырваться Красный.
— Глаза выцарапаю, Рыжий! — прошептала Верочка, сделав зверское лицо. — Если ее здесь нет, вернешь ножик.
Красный моргал белыми ресницами, смотрел на нее и не знал, что делать.
— Стой, Рыжий. И жди! — почувствовав верх, приказала Верочка.
Дверь отворила маленькая пожилая женщина в военной форме с одной шпалой на петлицах. Она ни о чем не стала спрашивать и сразу провела через темные сени в комнату.
— У вас живет… — Витька замялся, не зная, как лучше объяснить, кто ему нужен.