Витки
Шрифт:
Но разговаривать с компьютерами я начал не в колледже, а гораздо раньше, в глубоком детстве, когда с ними играл. Правда, за исключением того случая, когда мне было семь лет, диалога не получалось. Однако мне всегда казалось, что вот еще чуть-чуть…
Рядом остановился автомобиль. За рулем сидел мужчина в светлом деловом костюме.
— Вам куда? — спросил он.
— Вообще-то в Питтсбург.
— Я возвращаюсь домой в Норристаун. Если устроит, могу подбросить до Торнпайка.
— Великолепно.
Я сел в машину.
Водитель похоже не жаждал общения; я откинулся на спинку и попытался продолжить свои воспоминания, однако ничего в голову не шло. Ладно.
Барбье определенно намерен меня убить. Сомнений нет. И Мэтьюс до сих пор работает на него, как и другие члены группы…
Группа… Вот ключ. Когда-то в нее входил и я, хоть сейчас даже думать об этом противно. Малыш Уилли, Мари Мэлстренд… Кора? Нет, она тут не при чем. На самом деле случайная встреча во время ее отпуска во Флориде. Энн Стронг? Очень похоже. Нас было четверо. Да, четверо. Нас объединяла общая способность.
Мы были наделены экстраординарными психическими силами. Я общался с машинами — этакая телепатия между человеком и компьютером. Я мог читать их программы на расстоянии. Мари? Мари способна была воздействовать на предметы. ТК, телекинез. Но, в состоянии уничтожить компьютер, она не могла узнать его содержимое, что мог сделать я. Энн? «Обычный» телепат. К компьютерам она не имела никакого отношения, но читала мысли людей и внушала им что угодно, включая очень реалистичные образы. А Малыш Уилли?.. Вроде ТК, но не совсем. Он мог оказывать физиологическое воздействие, манипулировать веществом и энергией лишь внутри живых организмов.
Насколько сильны эти способности? Где их пределы? Память подсказывала… Мари гордилась своей стряпней — и готовила действительно великолепно. Несколько раз она созывала нас на обед. Однажды, не обременяя себя возней с прихватками или сковородником, Мари, сидя за столом, левитировала из кухни в гостиную и плавно опустила прямо перед нами огромную дымящуюся супницу. Я видел, как она опрокинула бокал и сперва остановила капли в воздухе, а затем заставила их все вернуться на место. Наибольшая масса, которой Мари могла оперировать?.. Как-то раз она на спор подняла на несколько футов от пола Энн и держала так с полминуты, но вспотела и, тяжело дыша, опустила довольно резко.
Старина Малыш Уилли… Чем ближе вы к нему, тем скорее он сделает свое дело: внезапная смерть — в десяти футах, в двадцати — уже медленнее, в тридцати-сорока — давалась ему с трудом. Пожалуй его предел — пятьдесят футов, минут пятнадцать понадобится, чтобы добиться результата. Между прочим, пятьдесят футов — таков примерно радиус самых больших шатров, в которых он привык работать. Я, наверное, один из весьма немногих, кто почувствовал как разящую, так и целительную его силу. Помню утро после той пьянки у него дома. Я вырубился на диване, а проснувшись, услышал невнятное чертыханье. Голова раскалывалась. Я встал и поплелся в ванную. Малыш Уилли глотал там аспирин и ухмыльнулся, увидев меня: "Ты тоже неважно выглядишь, мой мальчик". Я попросил оставить пару таблеток. "Зачем? — он взъерошил мне рукой волосы. — Исцелись! Исцелись, грешник!" Тут же а лицу прилила кровь, в висках на миг застучало, и боль прошла. Я чувствовал себя превосходно. "Все в порядке", — сказал я, удивленный своей незаслуженной поправкой. "Восславим господа!" — ответил Малыш Уилли, проглотив последнюю таблетку аспирина. "Почему ты себе-то не поможешь?" спросил я тогда. Он покачал головой. "На себе не получается. Вот мой крест — юдоль печали".
Энн…
Итого, четверо — группа, комплект инструментов для Барбье. Благодаря нам «Ангро» несколько лет назад обошла всех своих конкурентов. Я мог выкрасть информацию из любого компьютера. Или Энн извлекала ее из мозгов тех, кто ее хранил. Мари срывала эксперименты, вызывала несчастные случаи, тормозила исследовательскую работу. Если кто-то причинял особое беспокойство, некий южанин мог пройти мимо на улице, сесть рядом в театре, пообедать в том же ресторане…
Но можно ли быть уверенным в силе этих способностей сейчас? В зале для особо важных лиц Мари вскользь упомянула, что ее способности возрастают. Значит ли это, что у каждого из них дар развивается, усиливается со временем? Кто знает?.. Лучше полагать, что так оно и есть. Накинуть Мэтьюсу еще несколько футов, может быть, усилить наводимые Энн галлюцинации, допустить, что мари поднимает груз потяжелее, держит его подольше. Собственно, радиуса действия ее способностей я никогда и не знал. Больше, чем у Малыша Уилли, несравненно меньше, чем у Энн. Вот и все.
А сам Барбье? Всего лишь жестокость и проницательный ум? Неизвестно. Если у него и был особый дар, он его надежно прятал — или именно этого я не помнил.
А где сейчас Кора? Что они с ней сделали? Вряд ли что-то ужасное. Мертвая, она не может служить рычагом давления. Похоже, Боссу я представился не очень-то сговорчивым. Энн, возможно, прочитав мои мысли, дала сигнал, что использовать меня нет смысла. И Босс даже не удосужился предложить сделку: Кору в обмен на преданную работу. С другой стороны Барбье знал о моем прибытии. Он принял бы меня, изъяви я желание, и был готов избавиться от меня, попробуй я заартачиться. И на всякий случай, на тот дикий случай, если я вдруг вырвусь, оставалась гарантия — Кора. Скорее всего так. Значит, она жива, укрыта где-то в надежном месте.
Машина сбросила скорость, и я поднял голову. Вечерело, видимость ухудшилась… Затор. Наверно, авария. Я увидел полицейские машины.
Нет. Впереди, возле узкой полоски зелени, разделяющей нашу и встречную полосы, дорожная застава. В желудке появился ледяной ком. Останавливали всех подряд; очевидно проверяли документы.
Несмотря на протесты борцов за гражданские свободы, каждый должен иметь при себе Регистрационную карточку. Их ввели в конце 80-х, с одним номером для всего — отношения к воинской обязанности, социального обеспечения, водительских прав… Теперь уже было видно, как полицейский вводит номера в небольшое устройство.
Я понимал, что меня будут искать. Но не думал, что так быстро и так эффективно. Показательно, однако, что их интересует номер, а не лицо. Очевидно, Барбье не хочет, чтобы стало известно, кто именно ему нужен. Полицейский компьютер, вероятно, настроен просто на поиск определенной карточки. Возможно, в него ввели мой номер и еще ряд вымышленных, чтобы затруднить установление моей личности. Да, так Барбье и поступил бы.
Подъезжая к кордону, я задумался: а не сообщить ли обо всем, раз полиция под рукой?