Vitrum Patrum (Житие Отцов)
Шрифт:
Ко мне прибыли несколько епископов, очевидным делом которых было ободрить меня, дать мудрый совет по поводу моего стремления. Но вместо этого они говорили: “То, что ты пытаешься делать, неверно! Такого простого человека, как ты, никак нельзя сравнить с Симеоном, Столпником Антиохийским! При здешнем климате невозможно тебе продолжать себя так мучить. Спускайся со своего столпа и живи с братиями, которых собрал вокруг себя”. Не послушаться епископов считается грехом, так что я, конечно, спустился и пошел к своей братии и стал вместе с ними вкушать трапезу. Однажды один епископ послал меня в поместье на некотором расстоянии оттуда. Затем он послал рабочих с ломами, молотками и топорами, и они вдребезги разнесли столп, на котором я стоял. Вернувшись на следующее утро, я нашел его абсолютно разрушенным. Я горько плакал, но более уже не осмеливался восстановить свой столп,
Когда я попросил отца Вулфолаика рассказать мне о чудесах, что совершил здесь святитель Мартин, он поведал мне следующие истории:
“Один франк, потомок очень уважаемой в его народе семьи, имел глухонемого сына. Родители привели мальчика в эту церковь, и я велел, чтобы он спал на кровати в самом здании, рядом с моим дьяконом и одним из священников. Весь день он провел в молитве, а ночью, как я ему сказал, спал в церкви. Господь сжалился над ним, и мне явился в видении святитель Мартин, говоря: “Теперь ты можешь вывести своего подопечного из здания, ибо он исцелен”. На следующее утро, когда я размышлял об этом видении, мальчик подошел ко мне и заговорил. В первых же своих словах возблагодарил он Господа за совершившееся. Потом повернулся ко мне и сказал: “Благодарю Господа Всемогущего за то, что дал мне речь и слух”. Затем он, полностью исцеленный, вернулся домой.
Некий человек, которого часто обвиняли в воровстве и иных преступлениях, взял привычку обелять себя, давая ложные клятвы. Люди обвинили его в том, что он совершил грабеж. “Я пойду в церковь святителя Мартина, — сказал он, — и докажу свою невиновность клятвами, которые там принесу”. Когда он входил в дверь, у него из руки выпал топор, а сам он свалился на пол с сильным сердечным спазмом. После этого несчастный преступник сознался в содеянном — в той самой речи, в которой собирался клясться в своей невиновности.
Иного человека обвинили в том, что он сжег дом своего соседа. “Я пойду в церковь святителя Мартина, — сказал он, — и поклянусь, что я невиновен, и тогда вернусь домой уже без этого обвинения”. Не было никаких сомнений в том, что это он сжег тот дом. Когда он собирался войти для принесения клятвы, я вышел встретить его и сказал: “Твои соседи утверждают, что, что бы ты ни сказал, снимать с тебя вину за это преступление нельзя. Помни, Бог всюду, и сила Его так же велика вне этих стен, как и в самой церкви. Если ты ошибочно полагаешь, что Господь и святые Его не накажут тебя за твое лжесвидетельство, взгляни на Его святилище, которое пред тобой. Раз ты настаиваешь, то можешь принести свою клятву, но тебе не будет позволено переступить через порог этой церкви”. Он воздел руки к небу и прокричал: “Господом Всемогущим и чудодейственной силой священника Его преподобного Мартина клянусь, что невиновен в этом пожаре”. После этого он сразу же повернулся, чтобы уйти, но обнаружил, что сам горит! Упав на землю, он стал кричать, что сжигает его Преподобный. В агонии продолжал кричать: “Бог мне Свидетель, я видел, как с Неба ударил огонь! Он окружает меня и сжигает меня своим жгучим пламенем!” И после этих слов он умер. То было предупреждение многим людям, чтобы они не дерзали лжесвидетельствовать в этом месте”.
Отец Иеродиакон поведал мне и о многих других чудесах, но я просто не могу пересказать теперь все.
Примечания
Это повествование взято из “Истории франков”, книга VIII, 15–16.
Преп. Вулфолаик известен во Франции как преп. Вальфрой. Его аскетический подвиг на столпе подобен подвигам столпников христианского мира Востока — преп. Симеона (+ 460), преп. Даниила (+ 493) и иных.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Издатели сей книги сочли достодолжным к основному тексту книги “Vita Patrum” прибавить два приложения. Первое — об отце Серафиме Платинском, в котором текла свято-галльская (французская) кровь — переводчике с латыни и французского на английский этой книги; а второе — о его духовном отце блаженном святителе Шанхайском и Сан-Францисском Иоанне, бывшем при жизни земной и святителем Западноевропейским, с кафедрой в Париже, по молитвам которого Господь совершил в Западной Европе многие чудеса и которого во Франции называли Saint Jean Pieds-Nus — святой Иоанн Босой. Эти два современных подвижника Русской Православной Церкви видятся нам едиными с древними галльскими святыми.
ПРИЛОЖЕНИЕ I. Отец Серафим Платинский, ФИЛОСОФ, УЧИТЕЛЬ В ТРАДИЦИИ ДРЕВНЕГО ПРАВОСЛАВИЯ, американский переводчик “Vita Patrum”
Память 20 августа/2 сентября (+ 1982)
Иеромонах Дамаскин (Христенсен)
Отец Серафим читает лекцию на летнем Свято-Германовском паломничестве.
Человеколюбивый Господь в каждого человека вложил внутреннее стремление к Его Божественной Истине. Но, чтобы человеку открылась Истина во всей Ее полноте, ему нужно сначала отречься от мнений этого мира и внутренне умереть для него. Отречение то приходит через страдание, во время которого дух человека, как завеса храма, отрывается от его падшей плотской сути, и ведется он в высшем искании. Именно тогда милосердный Господь наш, когда находит Он любящее сердце, способное стать верным вместилищем Истины Его, наделяет ищущего Божественного высшим разумением.
Немногие в наши дни ищут истину столь целеустремленно, как праведный отец Серафим. Он был философом в истинном смысле этого слова — “любителем мудрости”. Как некогда Соломон стал угоден Господу, превыше всего прочего возжелав мудрости, так и отец Серафим избран был чадом Божиим благодаря своему серьезному, страдальческому стремлению любой ценой обрести истину. Обретя ее в свое время, он стал свободен от уз земных и готов к вечности, как говорится в Писании: “И уразумеете истину, и истина свободитъ вы” (Ин. 8, 32).
1. Отец Серафим был рожден вне спасительного укрытия Церкви — с тем, чтобы благодаря своим душевным поискам, обращению и последующим миссионерским трудам мог бы вести другие ищущие души к Телу Христову. Его поиски Истины начались уже в раннем возрасте. Мать его, заметив, как много занимается ее сын, как-то сказала ему: “Когда-нибудь ты станешь ученым человеком”. — “Я не хочу быть ученым, ответил мальчик, — я хочу быть мудрым”. И чем старше он становился, тем напряженнее становилось изучение его сути бытия. Изучение это шло через литературу и традиционные философские учения множества различных культур и особенно мудрости древнего Востока, для знакомства с которой он потратил много лет, изучая языки древнего Китая. Но все это не насыщало душу его, и он жил на грани отчаяния, в полном одиночестве. По ночам часами бродил по безлюдным пляжам в думах о том, что без Истины, Которую искал, жизнь его бессмысленна; размышляя, не предпочтительнее ли забвение смерти такому жгучему и неисполнимому желанию. Он тогда не представлял, что его молчаливые устремления не прошли незамеченными, ибо Господь в безграничной милости Своей уже готовился открыть ему иной мир.
Божие Провидение явило себя через одного из друзей отца Серафима, который как-то посоветовал ему посетить Православную Христианскую Церковь. Вняв этому совету, он пошел в православный собор и наблюдал там торжественную и дивную службу, без изменений дошедшую со времен ранних христиан. Чувствуя себя так, словно вступил в чин ангельский на небесах, он радостно сказал себе: “Я пришел домой”. Таким образом, его философские поиски привели его, наконец, ко Христу, истинный образ Которого он не мог отыскать, пока лично не встретился с древней христианской практикой Православной Церкви. Итак, он обнаружил, что Истина, Которую Он искал, заключалась не столько в философии, сколько в Божественной Личности Господа нашего Иисуса Христа, сказавшего: “Азъ есмь путь и истина и животъ” (Ин. 14, 6).
Немного лет спустя, когда он впервые принял Святое Причастие, отец Серафим почувствовал во рту своем божественный вкус, державшийся несколько недель. Переживая чувство своего смирения пред Богом, он думал, что все вновь крещенные христиане переживают то же самое, и только позднее узнал, что на самом деле был удостоен особенной милости.
2. Сей редкий человек, отец Серафим, не удовольствовался тем, что был просто прихожанином церкви, он молил Господа, чтобы Тот привел его в самое сердце Истины, в которой обрели спасение свое все святые и праведные. Его вновь обретенный “многоцененъ бисеръ»” — истинное Евангелие Христово — был ему так дорог, что он хотел всю жизнь свою посвятить служению ему. Он желал употребить в дело свой талант, а не зарыть его в землю.