Витте

Ильин Сергей Викторович

С. Ю. Витте был настроен решительно. Он не боялся, что расширение кредитных операций Госбанка может привести к потерям казначейских средств, которыми банк оперировал prima facie. Потери неизбежны в любом деле; важно, чтобы они были возмещены и чтобы в конце пути оказаться в плюсе. Главное — спекулянтам всех мастей необходимо перекрыть доступ к деньгам банка. «…Государственный банк ни за какие проценты не дает деньги для спекуляций. Вот первое положение, которое надлежало бы поместить в уставе», — решительно заявил министр финансов ⁷⁷.

Государственный банк предназначался для решения общегосударственных задач. Это бесспорно, говорил С. Ю. Витте, но давайте исходить из реалий, а они неутешительны: «…Государственный банк, по моему мнению, служит теперь только, с одной стороны,

целям Государственного казначейства, а с другой, надобностям торговли, а задачи государственно-народные в истинном смысле этого слова оставляет в стороне. Поэтому назначение настоящей комиссии в том и заключается, чтобы выработать такие начала преобразования Государственного банка, при которых была бы обеспечена помощь банка народу и тем отраслям промышленности, от которых зависит вся жизнь страны. В случае осуществления этого деятельность банка должна измениться коренным образом, и те операции, которые он теперь производит, должны отойти на второй план, а главною его задачей станет открытие доступа кредиту в самую глубь народной экономической жизни… Факт заключается в том, что до сих пор кредит развивался исключительно в интересах торговли, для надобности которой была открыта масса коммерческих банков; нужды же промышленности и в особенности сельского хозяйства в пользовании кредитом почти вовсе игнорировались» ⁷⁸.

Торговый кредит, поддерживаемый вексельными ссудами Госбанка (главной активной операцией Государственного банка являлся учет соло-векселей ⁷⁹) и коммерческих банков, в крестьянской России теснейшим образом переплетался с самым что ни на есть патриархальным ростовщичеством. Питательной средой для ростовщичества служила большая прослойка мелких товаропроизводителей — крестьян и ремесленников, а также тех капиталистов, которые по своему положению приближались к ним.

Ростовщичество, как давно установлено, держится еще и на монополии благородного металла, которую депозитные банки подрывают, эмитируя кредитные деньги. Одним из самых распространенных видов таких денег в Англии, Германии и Франции были векселя. Во Франции, к примеру, обращалось громадное количество вексельных обязательств на самые мелкие суммы. У парижских книжных издателей и торговцев вошло в обычай открывать кредит студентам Латинского квартала для составления личных библиотек по избранной специальности. Размер такого кредита колебался от 25 до 50 франков в месяц. 25-франковые векселя, да еще подписанные студентами, охотно учитывали (покупали) тамошние кредитные учреждения, не исключая самого Французского банка.

Учет векселей — основную операцию русских коммерческих банков — довольно часто в научных трудах не вполне корректно называют кредитованием товарооборота. Подоплека русского векселя XX столетия очень мало изменилась по сравнению с теми временами, когда были изданы первый (1729) и второй (1832) вексельные уставы. Во внутреннем обращении России преобладали не переводные, а простые (соло-) векселя. Если переводной вексель вырос из операции денежного перевода, то простой «…соответствует заемному письму и разнится от последнего только в том, что в нем указывается не на заем, а — на другое основание долга, с обозначением, что выдаваемый документ есть вексель» ⁸⁰. Выдача простого векселя свидетельствовала о денежном процентном займе, который осуждался церковью и преследовался властями из-за его «лихвенного» характера ⁸¹.

С. М. Барац уверял, что соло-вексель изначально не способен сделаться добротным кредитным денежным знаком, даже если он и возник для торговых целей: «В сущности его выдача последовала не в замен купленных товаров, а — на предмет покупки товаров или уплаты за них наличных денег» ⁸². Настоящим векселем он называл переводной вексель — тратту.

В России не было лучшего специалиста в делах банковского и коммерческого (торгового) кредита, чем Семен Моисеевич Барац (1850–1913). Большую часть жизни — а это свыше 26 лет — он проработал служащим известного петербургского банкирского дома Г. О. Гинцбурга. В 90-е годы XIX века, после ликвидации дома, С. М. Барац перешел на научно-педагогическую работу в Санкт-Петербургское коммерческое училище,

а затем и в Санкт-Петербургский политехнический институт.

У Гинцбурга С. М. Барац занимался учетной операцией, самой сложной и ответственной в банковском деле. Как он сам пишет в одной из работ, через его руки проходило ежегодно до нескольких тысяч векселей, российских и заграничных. Накопленный им бесценный опыт дисконтера С. М. Барац использовал при создании учебника «Курс вексельного права в связи с учением о векселях и вексельных операциях», который первым изданием вышел еще в 1893 году.

С. М. Барац рано почувствовал вкус к занятиям наукой. Публиковать статьи научно-прикладного характера он начал, еще будучи совсем молодым человеком. Так, в «Финансовом обозрении» № 32 за 1874 год была напечатана его статья «Векселя, трассированные на Россию».

Впоследствии он много времени уделял пропаганде коммерческих знаний, выступая с докладами в «Обществе распространения коммерческого образования», печатая статьи в энциклопедии Брокгауза и Ефрона и периодических изданиях. В журнале «Счетоводство» появились такие публикации С. М. Бараца, как «Безоборотный учет и страхование коммерческого кредита», «Бухгалтерия и ее значение», «Внутренняя организация ипотечных учреждений и их делопроизводство», «Коммерческая корреспонденция как самостоятельный предмет коммерческого образования», «О залоговых свидетельствах в области ипотечного кредита», «Органы управления ипотечных учреждений», «О счетах nostra и loro», «Справочные конторы о кредитоспособности», «Специальный текущий счет с вексельным обеспечением», «Ссуда (залог), дополнительная ссуда и перезалог (пересрочка) в ипотечных кредитных учреждениях», «Техника тиражей погашения», «Хранение и управление вкладами» и ряд других.

Отличаясь высокими нравственными качествами (о них лестно отзывался такой строгий судья, как M. E. Салтыков-Щедрин), С. М. Барац проявлял большую принципиальность в вопросах науки. Некоторые его выступления против безграмотных попыток реформирования бухгалтерского учета носили остро полемический характер [2] . В 1896 году он напечатал книгу «Задачи вексельной реформы в России» с серьезным и ярким разбором правительственного проекта вексельного устава 1893 года.

2

Например: Барац С. М.Реформаторские попытки и бухгалтерская азбука // Счетоводство. 1898. № 5.

Вершиной творчества ученого выступает фундаментальный вузовский «Курс двойной бухгалтерии», над которым он работал до конца своих дней (в 1912 году вышло третье издание, переработанное и дополненное, объемом более 700 страниц убористого текста).

С. М. Барац собирал исторический материал о векселях разных стран и народов — собирался написать фундаментальный труд на эту тему — и частично публиковал его в своих учебниках по прикладным экономическим дисциплинам. Эмиссия переводного векселя в изображении С. М. Бараца выглядит следующим образом.

«В маленьком курортном городе Наугейме всевозможные торговцы получают каждодневно по несколько раз товары (провизию, колониальные товары, говядину и пр.) из Ганновера, Дармштадта, Франкфурта-на-Майне и других пунктов, не исключая и Потсдама, откуда ежедневно прибывает свежий ячменный хлеб. Все это идет conto-образно, по книгам, а затем, по мере накопления сумм, вытрассируется в круглых суммах на наугеймских торговцев с домицированием [3] этих векселей у их банкиров во Франкфурте, отстоящем от Наугейма в 3/4 часа езды. Ганноверские, дармштадтские и прочие торговцы продают на месте свои тратты на Франкфурт, получают таким путем авансированные ими наугеймским торговцам суммы (в товарах) и ликвидируют таким образом свои счетные отношения» ⁸³.

3

Трассировать— выставить переводной вексель и продать его; домицировать— назначить вексель к платежу.