Витя Малеев в школе и дома (илл. Ю. Позина)
Шрифт:
— Что же это случилось с ним? — сказал Костя, когда мы вышли на улицу.
Он дал Лобзику кусочек сахару, но Лобзик только разгрыз его и тут же выплюнул.
— Теперь понятно, — сказал я. — Мы просто обкормили его. Он объелся, поэтому и не старается отвечать правильно. Костя сказал:
— А вдруг во время представления в школе такая штука случится? Вот будет позор на всю школу! Может быть, нам лучше не выступать?
— Нет, — говорю, — теперь уже поздно отказываться. Раз взялись, так надо до конца довести.
Целый день накануне Нового года Костя волновался и все пытался дрессировать Лобзика.
— Оставь его в покое, — сказал я. — Опять ты ему надоешь за день, а когда будет нужно, он не захочет отвечать.
— Ладно, не буду его больше трогать. Иди отдыхай, Лобзик!
Мы оставили Лобзика в покое, а сами стали готовиться к представлению. Лика приготовила нам два колпака: мне — синий с серебряными звездочками, а Косте — зеленый с золотыми звездами. Кроме того, она сделала нам серебряные воротники и золотые манжеты на рукава. Мы все это примерили и остались очень довольны. Получилось прямо как два настоящих клоуна в цирке. Лобзику тоже был сделан золотой воротник.
Наконец время пришло, и мы отправились с Лобзиком в школу. Пока шло первое отделение концерта, мы сидели с Лобзиком в зале, чтоб он привыкал к публике, а потом пошли за кулисы и стали ждать своей очереди. Так мы посмотрели выступления всех ребят и ничего не пропустили. Мы заранее нарядились в свои колпаки, надели Лобзику на шею воротничок. И вот занавес открылся, и все увидели, как мы с Костей вышли на сцену в своих разноцветных колпаках. Костя шел впереди, за ним бежал на поводке Лобзик, а я шел сзади, и в руках у меня был чемоданчик, где лежали все вещи, которые мы приготовили для представления. Костя посадил Лобзика на табурет посреди сцены и сказал:
— Дорогие ребята, сейчас перед вами выступит ученая собака-математик, по имени Лобзик. Пока она выучилась считать до десяти, но она будет учиться дальше, и тогда мы вам ее снова покажем. Мы просим, чтоб вы вели себя тихо, потому что наш Лобзик выступает на сцене впервые и может испугаться шума.
Костя, видно, очень волновался, и голос у него дрожал. Я тоже волновался, и если бы мне пришлось говорить, то я, наверно, не смог бы сказать ни одного слова.
— Ну, начинаем представление, — закончил Костя.
Я достал из чемодана три деревянные чурки и поставил их рядышком на столе, так, чтоб было всем видно.
— Сейчас Лобзик сосчитает, сколько на столе чурок, — объявил Костя. — Ну, считай, Лобзик!
Лобзик пролаял три раза.
Ребята громко захлопали в ладоши и закричали от радости. Лобзик испугался, соскочил с табурета и бросился бежать. Костя догнал его, сунул в рот ему кусок сахару и посадил обратно на табурет. Лобзик принялся грызть сахар. Ребята постепенно утихли. Я достал из чемодана еще одну чурку и поставил рядом с остальными.
— Ну, а теперь сколько чурок? — спросил Костя.
Лобзик пролаял четыре раза.
Ребята снова дружно захлопали. Лобзик опять хотел соскочить с табурета, но Костя вовремя подхватил его и сунул ему в рот кусок сахару.
Я поставил на стол еще три чурки.
— А теперь сколько стало чурок? — спросил Костя. Лобзик пролаял семь раз.
Я достал из чемодана табличку с цифрой «2» и показал публике.
— Какая это цифра? — спросил Костя. Лобзик пролаял два раза.
Мы стали показывать Лобзику разные цифры; потом Костя спрашивал:
— Сколько будет дважды два? Сколько будет дважды три? Сколько будет три плюс четыре?
Лобзик отвечал правильно. Ребята все время хлопали в ладоши, но Лобзик постепенно привык к аплодисментам и уже не пугался. Я тоже перестал волноваться и сказал:
— Ребята, наш Лобзик умеет даже задачи решать. Кто хочет, может задать какую-нибудь задачку, чтоб были небольшие числа, и Лобзик решит.
Тут встал один мальчик и задал такую задачу: «Бутылка и пробка стоят 10 копеек. Бутылка на 8 копеек дороже пробки. Сколько стоит бутылка и сколько пробка?»
— Ну, Лобзик, — говорю, — подумай и реши задачу.
Конечно, Лобзику нечего было думать. Это я говорил так, чтобы самому подумать. Я быстро решил задачу: пробка стоила 2 копейки, бутылка 8 копеек, а вместе 10 копеек.
— Ну, Лобзик, говори: сколько стоит пробка? — спросил я.
Лобзик пролаял два раза.
— А бутылка?
Лобзик пролаял восемь раз. Ну и крик тут поднялся!
— Неправильно! — кричали ребята. — Собака ошиблась!
— Почему неправильно? — говорю я. — Вместе ведь стоят 10 копеек. Значит, бутылка 8 копеек, а пробка 2.
— Как же? Ведь в задаче сказано, что бутылка на 8 копеек дороже пробки. Если пробка стоит 2 копейки, то бутылка должна стоить 10 копеек, а они вместе стоят 10 копеек, — объяснили ребята.
Тут я сообразил, что ошибся, и говорю:
— Слушай, Лобзик, ты ошибся. Подумай хорошенько и реши задачу правильно.
Конечно, это мне самому надо было подумать, а не Лобзику, но я сказал:
— Подождите, ребята, сейчас он подумает и решит правильно.
— Пусть думает, — закричали ребята. — Не надо его торопить. Для собаки эта задача, конечно, трудная.
Я стал думать: «Если бутылка на 8 копеек дороже пробки, то пробка, значит, стоит 2 копейки, а бутылка 10. Но в таком случае они вместе будут стоить 12 копеек, а в задаче сказано, что вместе они стоят 10 копеек. Если же пробка стоит 2 копейки, а бутылка 8 копеек, то выходит, что бутылка всего на 6 копеек дороже». Прямо затмение на меня нашло! Что это за задача такая? Не задача, а какой-то заколдованный круг!
— Подождите еще, ребята, — говорю я. — Ему еще немного надо подумать. Сейчас он решит.