Витязь в медвежьей шкуре

Кулик Степан

Глава четвертая

Рассудив логично, что возвращаться легче — я, соблюдая предельную осторожность, стал подниматься на нулевой этаж.

К моему глубочайшему изумлению, никаких дополнительных караулов при выходе из подземелья не оказалось. Как и сладко дремлющего за столом дежурного, у которого все нормальные киногерои обычно похищают связку ключей от темницы. На лестничной площадке, которой в зависимости от направления начиналась или заканчивалась лестница, были только одни двери — выход в холл донжона. Оставалось набраться храбрости и потянуть створку на себя.

— Черт побери этого купца со всем его товаром! — рык барона заставил меня изменить решение. Похоже, в этом акте мой выход на сцену явно станет лишним и преждевременным. — Вы хорошо смотрели?!

— Ваше сиятельство! — с некоторой обидой вскричал кто-то невидимый, но чей голос я уже однажды слышал. — Да мы не то что товары просмотрели, мы все телеги разобрали по досточке.

— Черт и еще раз черт! Куда же он спрятал эти треклятые мощи?! Проглотил, что ли? Прежде чем в замок въехать?..

— Прикажете посмотреть содержимое желудка? — вполне серьезно уточнил собеседник фон Шварцрегена.

— Не сегодня…

Барон помолчал немного и продолжил:

— Очень может быть, что Круглей что-то заподозрил и спрятал реликвию в лесу, неподалеку от замка.

— Да, это возможно. Отдайте его Гансу, и, клянусь Господом, купчишка очень быстро все вспомнит.

— Это если мы с тобой не ошиблись и мощи действительно у купца. А если — нет? Ведь отпускать его после такого разговора уже нельзя… Сейчас Круглей считает, что мы действуем от имени варвара, и не посмеет жаловаться в Гильдию. Но стоит хоть чуть-чуть приоткрыть карты…

— Господину барону так жаль русского купца?

— Глупец. Да я десяток этих еретиков из Белозерья убью и не покаюсь, но Гильдия… Черт! Я думал, что это всего лишь пустячная просьба магистра, исполнить которую будет легко и просто. А потом, с помощью ордена, я отберу у брандербуржцев какой-нибудь нормальный город и навсегда забуду об этом лесном хуторе… И что теперь? Выставить себя на посмешище перед магистром? Барон фон Шварцреген, на своей земле, не в состоянии справиться с купцом?!

— Но, ваша светлость…

— Не продолжай. Да, сам купец в моей власти, но за ним стоит Гильдия. И это только вопрос времени, когда их дознатчики сумеют разнюхать, что случилось с белозерским обозом на самом деле. Пусть на это уйдет не один год, но все равно — Гильдия узнает правду. И тогда мне не поможет даже орден. Разве что от всего отречься и стать храмовником.

— Господин барон, вы преувеличиваете возможности этих толстосумов.

— Нет, мой друг, — барон явно вздохнул. — Я их преуменьшаю. Поверь, если в этом мире что-то и нельзя купить за деньги, то это — покупается за большие деньги. А Гильдия, если захочет, сможет предложить такую цену, что меня им продаст сам магистр.

— Так что же нам делать?

— Принимать гостей…

Несколько секунд висела тишина, а потом собеседник фон Шварцрегена переспросил:

— Ваша светлость, я верно расслышал?

— Если не глухой, то должен был, — насмешливо ответил тот. — И я не понимаю твоего удивления. Те претензии, что мы высказали от имени якобы нашего слуги, купец согласился удовлетворить. Препятствий не чинил. Товар позволил — и осмотреть, и пересчитать. Кстати, опись составили?

— Нет.

Тишина, повисшая после этого, была красноречивее любого возмущенного окрика или недоуменного вопроса.

— Круглей предоставил нам свой список, по нему и сверяли, — торопливо объяснил собеседник фон Шварцрегена.

— И что? Все сходится?

— Не совсем, господин барон.

— А точнее?

— Кроме внесенных в опись товаров, нами найдено несколько разрозненных комплектов оружия и части доспехов.

— И?

— Круглей утверждает, что это законная добыча охранников обоза. То, что они сняли с убитых в бою разбойников.

— Почему нет? Мы же с тобой знаем, что на обоз нападали?

— Да, господин барон. Я же сам к Пырею ездил. Но купец говорит, что на обоз нападали дважды. И последний раз не далее чем в переходе от замка.

— А на него нападали? — в голосе барона явно сквозило удивление.

— Видите ли, ваша светлость…

— Не юли, святоша. Я же все равно все узнаю.

— Да, господин барон. Нападали…

— А я приказывал?

— Нет, но это был последний шанс разграбить обоз и запутать следы, пока они еще не вступили в наши земли.

— Объясни?..

— В Западной Гати, да и в самом Белозерье — сейчас очень много говорят о каком-то великане-людоеде, якобы объявившемся в тех местах. Он де и княжича убил, и шайку Пырея, и еще кого-то. Вот и белозерский обоз можно было людоеду этому приписать.

— А на самом деле? Соображения есть?

— Молва частенько объединяет вместе совершенно разные события. Княжича могли другие наследники убрать, дело не новое. Десятника гатинского — действительно медведь мог задрать. Но все эти слухи нам не интересны. А вот то, что некий воин очень вовремя, вернее — совсем не вовремя, появляется и помогает Круглею от разбойного нападения отбиться — это понять следует. При этом стоит заметить — воин тот изрядно в ратном деле искусен. Потому что во второй раз ему не тати из беглого люда противостояли, а наши кнехты. Фридрих по моей просьбе самых лучших отобрал из тех, кому такое доверить можно. И все они в лесу остались…

— Думаешь, князь отправил одного или нескольких дружинников тайно сопровождать обоз?

— А вы бы так не сделали.

— Гм?.. Очень даже может быть, — хмыкнул барон. — Тогда весь наш театр тем более теряет смысл. Круглей оставил реликвию у этого своего воина-хранителя, и обратно к товарам положит, только после того, как уйдет из замка.

— Да, ваша светлость, я кое-что еще странное заметил… с товаром.

— Говори.

— Он собран не для продажи…