Витязь
Шрифт:
– Перестаньте ерзать, сударыня, мне и без того трудно держать вас!
После его раздраженного окрика, Лиза замерла и, отвернув от него головку, решила подчиниться.
Рука Павла с силой сжимала ее упругий, немыслимо тонкий девичий стан. Ощущения ее удивительной легкости, сладостного, присущего только ей аромата, притягательной мягкости, женской соблазнительности не оставляли его с самого момента, едва он сел в седло позади девушки. Возбуждение от ее близости и сильное плотское желание завладели им и сопровождали всю дорогу. Он понимал, желательно скорее доехать до места. Однако, быстро скакать было нельзя. От сильной тряски Лизе могло стать хуже. Он
Подъехав к старой деревенской избе, огороженной через двор плетенной изгородью, Корнилов остановил коня и проворно спрыгнул на землю. Протянув руки к Лизе, он без церемоний обхватил ее сильными руками за талию и стянул с коня. Однако, на землю не поставил, а ловко подхватив девушку на руки, понес в направлении калитки. Лиза уже вознамерилась протестовать против такого обращения с ней, но, в этот момент, калитка в изгороди открылась и, навстречу им вышла немолодая женщина, с виду лет сорока, невысокого росту и с улыбающимся, покрытым мелкими морщинами смуглым лицом. Одета она была в простое темно-красное платье со шнуровкой на груди, под которым красовалась белая, из тонкого холста, расшитая красной нитью по вороту и рукавам рубашка, голова была покрыта белым платком и на ногах невысокие козловые сапожки. Низко поклонившись, она, с заискиванием в голосе сказала:
– Быстрехонько вы приехали, ваше благородие!
Корнилов подошел к ней и коротко поздоровался:
– Вот Стефа, постоялицу тебе привез, о ней нынче говорил с тобой. Знакомьтесь, Елизавета Андреевна зовут.
– Да поняла я уже, Павел Александрович. Пожалуйте в избу, не прогневайтесь, у нас все по-простому, – сказала женщина, услужливо пропуская их на двор.
Корнилов, с Лизой на руках, направился через двор к избе
– Добрый день, – кивнула Лиза женщине, когда они проходили мимо Стефании. Женщина добродушно улыбалась им и Лизе она показалась приятной и простодушной.
– Добрый день, барышня, – бросила женщина, оглядывая Лизу на руках у Корнилова. Странный, подозрительный и оценивающий взор Стефы весьма не понравился Лизе. Она просяще вымолвила:
– Павел Александрович, прошу, поставьте меня на землю, я сама могу…
– Вы, хотя бы единый раз, могли бы не спорить со мной и сделать то, что угодно мне? – резко перебил ее Павел, вперив в нее недовольный бьющий взгляд. Под его властным подавляющим взором, Лиза, сразу же, сникла и, поджав губки, отвернула лицо в сторону, более не собираясь ничего ему говорить.
Стефания засеменила за ними в избу, быстро открывая дверь и провожая их в горницу.
– Проходите сюда. Вот эта небольшая горница, как раз подойдет, – указала женщина на небольшую комнатку, примыкающую к большой горнице. В комнатке была кровать, лавка и небольшой сундук для вещей. – Садите ее на кровать.
Корнилов осторожно опустил Лизу на указанное место и важно сказал:
– Она после ранения. Присмотрите за ней, пожалуйста. Я буду приезжать, так часто, как смогу. Пока не знаю на какое время понадобится ваша помощь.
– Конечно, конечно, пусть Елизавета Андреевна живет сколь надобно. Накормлю ее и присмотрю за ней, Павел Александрович. Вы столько денег дали, что на год вперед хватит, – добавила Стефа, с интересом рассматривая белокурую молоденькую девушку, которой на вид было не более семнадцати лет. “Красавица, – без промедления, сделала вывод Стефа. – Не удивительно, что ротмистр так печется о ней, явно глаз на нее положил”. Женщина перевела взгляд на высокого, широкоплечего Корнилова и, тут же, поймала красноречивый горящий взор молодого человека, направленный на девушку, которая в этот момент развязывала тесемки плаща. Павел быстро отвел глаза от девушки, и Лиза не заметила его взгляда. Однако, Стефа все отчетливо отметила и хитро улыбнулась, найдя очевидное подтверждение своим догадкам. – Вы тоже будете жить у нас?
– Вряд ли у меня получится. Я постоянно нужен в полку, – заметил Павел. – Но я буду приезжать каждый день, утром или вечером.
– Приезжайте, когда вам будет угодно, – кивнула женщна.
– Спасибо вам, – произнесла Лиза тихо и по-дружески улыбнулась ему. Корнилов как-то весь засуетился и быстро заметил:
– Теперь, мне пора, до завтра.
Он бросил на Лизу последний, долгий колючий взгляд и вышел из комнатки. Лиза проводила его высокую фигуру долгим взором и вздохнула. Молодой человек вышел на двор и через минуту вернулся с вещами Лизы. Молча поставив тюк рядом с кроватью на деревянный пол, он поклонился Лизе, кивнул небрежно хозяйке и исчез за дверью. Едва Корнилов покинул избу, Стефа, подбоченившись, улыбнулась и спросила:
– Ну как, барышня, откушать желаете?
– Очень, – кивнула Лиза.
– Ушица, еще горячая, в печке томится, да пирог с грибами только поспел, будете?
– Конечно, если можно, – кивнула Лиза и улыбнулась.
– Может вам еще чего спроворить? Так я мигом.
– Наверное, нет, – тихо сказала Лиза, боясь причинить лишнее беспокойство женщине. Она, словно кукла сидела на постели и даже не шевелилась.
– Что-то вы уж больно стеснительны. Не бойтесь меня, говорите как есть, – сказала Стефания. – Раз у меня в доме жить будете, надобно нам подружиться. Вот сынок мой с леса вернется, я вас познакомлю. Двенадцатый годок ему пошел. Он у меня один помощник, с тех пор, как отец его на войну ушел.
– Тяжело тебе, наверное, достается, одной-то с хозяйством управляться? – тут же заметила участливо Лиза. – Да еще я, одна морока.
– Ну, тоже скажете, барышня. Не тяжела мне жизнь такая, я уж привыкшая. Муж-то мой, – горестно вздохнула женщина, – постоянно в поле работал, да на реке сети закидывал, только ночевать-то и приходил, все хозяйство на мне было. А летом, я ему и в поле помощь, это мне тоже привычно. Мне вас, как Бог послал. Пятьдесят рублев, что ротмистр дал за уход за вами нам с мужем не в жисть накопить было, так что, живите на здоровье, да выздоравливайте. Нынче, благодаря вам нам оброк, наверное, пяток лет есть чем платить, да корову и пару лошадей купим, в хозяйстве они сильно сгодятся.
– Я рада этому, Стефания, – ответила Лиза по-доброму.
– Так что, давайте не тушуйтесь, барышня. Я, как-никак, вам в матери гожусь. И говорите все как есть.
– Хорошо, Стефания, – кивнула Лиза уже более открыто. – Если можно, я бы хотела помыться. Мне кажется я такая грязная, почти две недели не мылась.
– Зачем же дело стало? Теперича Никитка вернется, велю ему баню истопить. Да попарю вас как следует.
– Спасибо, – улыбнулась ей Лиза облегченно.
– Только вот вы сами-то идти сможете?