Витязь
Шрифт:
Когда Корнилов проворно поднялся со своей походной койки, Ксения обернулась к нему, и призывно улыбнувшись, сказала:
– Доброе утро, Павел Александрович.
Молодой человек проигнорировал ее откровенный зазывный взгляд непривлекательных глаз и, начав натягивать на плечи рубашку, холодно произнес:
– Доброе. Как она?
– Жар спал, – тихо ответила Ксения. – Вы не волнуйтесь, я присмотрю за ней.
Павел лишь кивнул. Быстро он надел доломан, прикрепил шнуром к левому плечу ментик, повязал кушак на строевые рейтузы и надел короткие сапоги со шпорами. Захватив с собой портупею и кивер, он вышел из палатки. Помятуя о предстоящей жестокой схватке, Корнилов, не завтракая,
В два часа дня русский авангард Кульнева, в котором находился и Корнилов, неожиданно столкнулся с французами возле деревни Якубово. Ожесточенный бой продолжался до конца дня. Русские пытались вытеснить противника из деревни, но после нескольких ожесточенных схваток, французам все же удалось удержать деревню за собой. Назавтра было назначено более масштабное сражение уже со всеми силами русских и солдатами Удино…
Глава II. Лиза
Спустя два дня, Корнилов уставший, голодный и чрезвычайно раздраженный от неудач последних боев, возвратился в лагерь уже под вечер. Третий день подряд, их эскадроны никак не могли выполнить приказ Витгенштейна и выбить французов из Якубово. Павел мечтал скинуть с себя пропахший потом и кровью, душащий его мундир, обтереться влажной тряпкой и съесть что-нибудь горячее. Спешившись у своей палатки, он привязал коня и направился к входу, на ходу расстегивая глухой ворот доломана. Мысль о том, что сейчас он увидит Лизу, отчего-то вызвала на его лице сладостную ухмылку и его сердце забилось сильнее.
В этот миг из палатки, ему навстречу, вышла Ксения, высокая и статная, в сером платье и белом платке на голове. Увидев молодого человека, сестра из лазарета надменно произнесла:
– Павел Александрович, я хотела говорить с вами.
– Я слушаю вас, Ксения Михайловна, – сказал вежливо Павел, сделав на лице холодное выражение.
– Я более не намерена врачевать вашу девицу и, тем более ухаживать за нею!
Она злобно посмотрела на Павла. Скользнув холодным взглядом по ее недовольному лицу, Корнилов проигнорировал ее наглый взгляд, направленный на его губы. Ксении было лет тридцать и, с начала войны с французами, она служила сестрой милосердия при лазарете. У нее был сварливый, неуживчивый и грубоватый нрав и, Павел не понимал, почему доктор Коваль предложил, именно эту женщину, в сиделки к Лизе. Последнее время, Ксения упорно преследовала Корнилова своими манящими взглядами и кокетливыми улыбками.
Последние три дня, Корнилов еле терпел эту женщину у себя в палатке. Он понимал, что Лиза будет смущена, если за ней будет ухаживать его крепостной слуга Сашка или он сам. Два раза в день Ксения делала перевязку Лизе, так же переодевала и кормила раненую. Все эти три дня, едва появляясь в палатке, Павел старался не замечать всех игривых призывных взоров Ксении, которая уже давно пыталась обратить на себя его внимание. У Ксении было приятное лицо, темные небольшие глаза и ярко-рыжие волосы. Однако, слава о ней, как о легкодоступной и неразборчивой в связях женщины ходила по всему полку и, не понаслышке хорошо была известна Корнилову. Постоянно, рядом с нею видели то одного, то другого офицера, которым она оказывала услуги интимного характера, совершенно не заботясь о своей репутации офицерской вдовы. Только за последний месяц, Павел не раз слышал рассказы от солдат и офицеров о любвеобилии Ксении.
Корнилова никогда не привлекали женщины такого типа, которые могли так часто и легкомысленно менять любовников. Он ценил в женщине скромность, верность и чистоту души. А, все нынче модные, на французский манер, развязные нравы и фривольное поведение, он считал совершенно неприемлемыми для порядочной дамы. Оттого, довольно откровенные призывы и намеки Ксении он игнорировал, ибо не хотел иметь ничего общего с этой легкомысленной женщиной.
– В чем дело? – раздраженно спросил Павел.
– Мне прекрасно видно, какими глазами вы смотрите на эту девицу! – с ревностью во взгляде, истерично воскликнула Ксения.
– К чему этот тон, мадам? Я ничем вам не обязан, – осек ее Павел, нахмурившись.
– Неужели, вы подумали, что я согласна была ухаживать за нею по доброте своей? Или из-за ваших денег? Я согласилась на это, чтобы быть ближе к вам. Но, как оказалось, зря, для вас я пустое место, вы не замечаете меня!
– Ксения Михайловна, неужели вам не хватает внимания других солдат и офицеров, которые с радостью ответят на вашу благосклонность? – безразличным, усталым голосом сказал Корнилов. После тяжелого боя он еле стоял на ногах, а эта невыносимая женщина начала изливать на него потоки любовных притязаний.
– А мне, нравитесь вы! – со страстью воскликнула Ксения и прижалась своей большой грудью к руке Корнилова, создавая между ними непозволительную близость;
– Опомнитесь, не кричите так громко, – уже злясь, процедил сквозь стиснутые зубы Павел.
– Мне все равно, Павел Александрович. вы такой… такой необычный. Едва я увидела вас, тогда еще в июне, я сразу же поняла, что вы лучший из мужчин. Если бы вы только захотели, я бы могла быть верной вам… только вам…
– Довольно. Замолчите, – прервал ее Корнилов. Он резко отстранил Ксению от себя, ибо не мог уже терпеть присутствия этой развратной женщины и ее наглых прикосновений. Глядя ей в глаза, он с нескрываемым презрением ответил. – Мне, чтобы быть близким с женщиной, надобно, чтобы она, нравилась и привлекала меня. Вы же, мадам, не извольте обижаться, не из этих женщин.
– Мерзавец, – процедила Ксения, отдернув свою руку. – Надеюсь, эта девка умрет!
– Я думаю, вам более не стоит присматривать за Елизаветой Андреевной, – хмурясь, сдержанно заметил Павел. – Еще, чего дурное случится. Вечером я пришлю к вам своего денщика, он принесет деньги за ваши услуги.
– Мне ничего не надобно от вас, ротмистр! – яростно прошипела Ксения и, гордо подняв голову, направилась прочь от него.
Корнилов мрачно посмотрел ей вслед и, вздохнув, вошел внутрь палатки. Тут же, взор его остановился на Лизе, которая полулежала на походной койке. Она не спала.
– Как вы? – спросил Павел коротко, приблизившись к ней и пробегая взглядом по ее бледному личику.
– Сегодня гораздо лучше, – тихо ответила Лиза и печально улыбнулась ему. Ощутив, что от ее улыбки его сердце сильнее забилось, Корнилов вспомнил, как сегодня на рассвете он очень долго стоял у ее кровати и смотрел на нее спящую. В тот момент, он думал о том, как ему хочется остаться с Лизой, но ему надо было выдвигаться на позиции. – Плечо почти не болит.
– Рад это слышать, – улыбнулся Павел. – Ксения Михайловна больше не будет ухаживать за вами. Я поручу моему денщику Сашке помогать вам. А Аристарх Иванович будет приходить перевязывать вас, я договорюсь с ним.
– Я не хочу быть обузой для вас, Павел Александрович. Саша вам самому нужен, – ответила ему Лиза, покраснев. – Я и сама могу…
– Не говорите глупостей! Аристарх Иванович велел вам лежать не менее недели, – начал Павел наставительно. – Неужели вы не хотите скорее поправиться?
– Вы так добры ко мне, – прошептала Лиза. Ее прелестные глаза посмотрели на него с такой нежностью и благодарностью, что Корнилов начал нервно теребить пуговицу на мундире.
– Проходя мимо кухни, я унюхал вкусный запах щей, – заметил Павел, снимая ментик. – Хотите?